Прощание с космодромом (Этаниэл)

Сочинилось новое стихотворение у меня. Сразу скажу, что написание его шло тяжело, заняло несколько дней. Строчки и рифмы несколько раз перекраивались, на черновик вообще смотреть страшно , но что-то не дало мне просто забросить его, тем более, что в голове, во время написания постоянно звучала мелодия, словно от песни. Как жаль, что с композицией у меня ещё с уроков сольфеджио в музыкалке, полный швах

Итак.

Белый снег потихоньку укроет у шаттла крыло.
Алый луч в темноте пробежит, проверяя асфальт.
Засыпает в усталой тиши наш родной космодром...
Юный странник, пройдясь по дорожкам вдруг скажет: "Прощай!"

Ничего не ответит ему ряд потухших кабин,
Лишь мигнет маяком вдалеке припоздавший пилот.
Ты мечтал здесь служить до глубоких глубоких седин.
Звезды манят к себе, и тебе уходить к ним назначен уж срок.

Старый клен у ворот проходной тихо тронет плечо.
Часовой поглядит, и с улыбкой проводит тебя.
Каждый камень здесь знает и помнит твой первый полет,
Здесь ты рос и взрослел, вновь и вновь познавая себя.

Научился дружить и мечтать, верить в верность и честь,
Слово крепко держать, не бросать, коль споткнутся, друзей.
Научился врагов уважать, в каждом часть уважения есть,
Видеть в рамке прицела не просто мишени, людей.

"Мальчик, ты перерос наш уютный, родной космодром.
Мы приняли тебя, научили всему, что смогли.
Ты не первый от нас улетишь в даль, махая крылом.
Что ж, сынок наш, названный, вперед, в даль лети!"

@темы: творчество

---

Что-то меня в последнее время несколько шибануло "Стрелой". Вначале был "Рейд на Старлинг-сити", переделка многострадального "Рейда"  Алькор, не знаю уже какая по счету, там, наверное, и сама автор уже сбилась со счету, а некоторое время назад меня еще сильнее шибанула в голову картина: ночь, кладбище, раненный Малкольм Мерлин, прощающийся с сыном на его могиле. На эту темку у меня написалось аж два произведения, стихотворение

Монолог у могилы сына

Ну, вот и здравствуй, сынок.
Я был не лучшим отцом.
Тебе я мало помог,
Во многом был я слепцом.

Мы говорили не раз,
Но слушать я не умел,
Боясь, чтоб ты не узнал
Я слышал то, что хотел.

Я часто дверь закрывал,
Скрываясь в ворохе дел...
А ты - все ждал и все ждал,
Не зная больших потерь.

Ты вырос взрослым сынок,
Почти не зная отца.
Ты был почти одинок,
Но все же шел до конца.

Я часто думал: - "ты слаб,
Ты не достоин меня"...
Я оказался не прав,
Почти не зная тебя.

Но все ж меня ты любил,
Хоть я был резок с тобой,
И хоть тебя я не бил,
Но не был добрым с тобой.

Жаль мы не стали семьей...
Я слишком был одержим
Своею дикой мечтой...
И я тебя погубил...

Прости же, Томми, сынок,
Отца-слепца своего,
Ведь я наказан и так,
А ты был добрым всегда.

и фанфик

У свежей могилы

У свежей могилы

Ночь давно уже вступила в свои права, и луна, взошедшая над городом, ярко освещала дорожки и надгробия главного кладбища Старлинг-сити. Холодный ветер качал ветви деревьев, росших между дорожками и дававшими тень посетителям, приходившим сюда днем. Мужчина неопределенного возраста, ему можно было с равной уверенностью дать и тридцать, и восемьдесят, слегка припадая на правую ногу, пробирался по одной из тропинок к относительно свежей могиле недельной давности. Одет он был в черную кожаную куртку, столь же потертую и потрепанную, как и он сам.
Вообще, свежих могил с недавних пор здесь прибавилось. До сих пор в Глейдс шел разбор завалов, доставали тела погибших, счет уже шел на сотни и это был не предел.
Наконец, мужчина достиг своей цели, остановился у одной из могил и тяжело пустился на траву перед надгробием.

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ

ТОМАСА МЕРЛИНА

1985-2013

Любимого сына


- Здравствуй, сынок, - тяжело вздохнув, сказал он, проведя рукой по надгробию, словно хотел погладить человека, находящегося под ним. - Я пришел поговорить. Может, хоть сейчас ты меня выслушаешь спокойно, - с легкой усмешкой, сказал он и тут же закашлялся.
- Знаешь, Томми, а твой приятель совсем не плох в драке. Кто бы мог подумать, что этот балбес, который и пары дней не мог побыть серьезным и закончить колледж, сможет стать народным мстителем и борцом за справедливость! Эх, знал бы я о таком положительном влиянии, давно бы устроил вам обоим новый сезон передачи "Последний герой".
Он улыбнулся своим мыслям, но улыбка вышла какая-то совсем безрадостная.
- Эх, сынок, - покачал головой Малкольм. - Томми, мне столько всего хотелось тебе рассказать, объяснить... Ты не представляешь, как часто я порывался пригласить тебя к себе в кабинет и открыться тебе. Сделать так, чтобы между нами больше не было тайн...
Он замолчал, подбирая слова, чтобы высказать то, что собирался сказать еще много лет назад. Он не раз представлял себе этот разговор, вот только не думал, что душу изливать придется могильному камню.
- Знаешь, ты всегда был похож на неё, на Ребекку, свою мать. Она тоже видела в людях добро. Даже в тех, в ком этого добра и не было. Знаешь, сынок, в тот день, когда она погибла для меня словно солнце погасло... Я... я никогда не умел выражать свои чувства, но она все равно любила меня таким, какой я есть... Я ведь уехал тогда, после её смерти, именно из-за того, что не мог справиться с собой, со своими чувствами. Здесь все напоминало мне ней и... понимаешь, Томми, мне хотелось выть в голос. Я не мог быть тебе тем отцом, который тебе нужен, а потому, решил уехать. Побыть подальше отсюда. Успокоить боль, которая сжигала меня изнутри.
Месяцами я метался с места на место, пытаясь избавиться от той ноющей пустоты в груди, которая возникла на месте, где раньше была твоя мать. Чтобы унять боль потери, я пускался во все тяжкие: пил, принимал наркотики, ввязывался в драки... Сотни раз я был на волосок от гибели. Я звал смерть, но она не приходила на мой зов. Я был не в себе пока...
Он вновь задумался над тем, как объяснить сыну, пусть даже и покойному, как он стал тем, кем есть на сегодняшний день.
- Как-то вечером, я заснул... хотя, нет, я отрубился от выпивки в каком-то занюханном отеле, в деревушке без названия в месте, которого даже на карте со служебной собакой не найдешь. Проснулся я уже в Нанду-Парбат, месте, где умирают обычные люди и рождаются лучшие в мире убийцы. Это было страшное место, но именно там мне помогли вновь найти себя и цель в жизни.
Он вспомнил свое пребывание в Лиге Убийц, новых соратников, учителей, людей, на время заменивших ему семью.
- Меня буквально перебрали по винтику и собрали заново, отбросив в сторону все ненужное и содрав шелуху. Ты... ты вряд ли поймешь это... Чтобы полностью меня понять нужно пройти через это. Но мне нравилось там, нравились простые правила устава Лиги, нравились тренировки, в которых я был самим собой... Почему же я вернулся? Из-за тебя, Томми. Со временем, я начал все больше тосковать по тебе. Знаешь, у многих в Лиге есть дети, это обеспечивает преемственность поколений. Проще обучать тех, кто впитывает заветы Лиги с молоком матери, чем рыскать по свету в поисках таких вот потерянных, каким был я. Глядя на этих детей, которых тренировали с пеленок, я все чаще стал задумываться о тебе. Каким ты стал за время моего отсутствия? Помнишь ли меня?
Наверное, мои наставники в Лиге поняли, что больше пользы я им принесу в качестве Малкольма Мерлина, миллиардера и владельца транснациональной корпорации, а не аль'Сохера - Волшебника - одного из членов Лиги. Поэтому, когда я попросил, меня отпустили, взяв клятву, что я буду соблюдать заветы Лиги.
- Знаешь, Томми, - он криво усмехнулся, - когда Ра'с разрешил мне покинуть Нанду-Парбат, мне казалось, что я смогу обогнать самолет, так мне хотелось увидеть тебя. И из аэропорта я летел, как на крыльях. Лишь переступив порог особняка, я понял, насколько я изменился. Я вошел в твою комнату, ты тогда был в школе... Да, тогда вы с Оливером ещё не навострились прогуливать. Так вот, я увидел как ты жил эти годы: постеры на стенах, фигурки персонажей из комиксов, книжки... это все было настолько далеко от того, кем и чем я стал, что я сразу понял, что не смогу тебе всего рассказать. В тот момент я внезапно понял, что я стал еще меньше похож на того отца, что тебе нужен. Поэтому, я отдалился от тебя, чтобы не навредить тебе.
Я отстранился по тому, что боялся, что ты поймешь, насколько сильно я изменился. Мойра и Роберт, Квоны, остальные семьи нашего круга, их обмануть было не сложно, достаточно было просто надеть маску и они бы не обратили на это внимания. Но вот ты... Ты был ребенком, а они гораздо острее чувствуют фальшь. Тот Малкольм Мерлин, которым я был до отъезда, умер в Нанду-Парбат, а мне очень не хотелось, чтобы ты понял, что живешь в одном доме с трупом.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.
- Следующие годы мы с тобой жили в одном доме, как соседи. Я оплачивал твои счета и вытягивал из неприятностей, но при этом не был тебе настоящим отцом. Мы все больше отдалялись, ты начал повсюду шляться с этим балбесом Оливером, вместо того, чтобы заняться делом, что сильно бесило меня. Мне порой хотелось взять тебя и хорошенько высечь, чтобы мозги хоть в одном месте у тебя заработали. Я так привык видеть твои отрицательные стороны, что перестал замечать твои положительные качества. Даже та твоя поездка в Китай, в поисках следов Оливера показалась мне очередной выходкой из разряда: арендовать стадион, чтобы погонять мяч с моделями, или раскурочить новый автомобиль. Я даже не заметил, что ты всерьез поехал спасать друга.
- Томми, я так привык считать тебя слабым, ни на что не годным мальчишкой, что совсем не заметил, что ты повзрослел и стал сильнее. Не таким, как я, но определенно, в тебе была какая-то сила. И пусть не смог меня убить в тот день, когда я устроил "Предприятие", я уверен, что будь у тебя еще один шанс... ты бы не оплошал.
Он вновь задумался о чем-то.
- Сынок, ты не подумай, до идеи разрушить Глейдс я дошел отнюдь не сразу... Все мы: Квины, Квоны, десяток других семей, больше десяти лет мы делали все, чтобы Глейдс стал безопасным. Мы открывали там клиники и магазины, снабжали полицию новейшим оборудованием, пытались приструнить мафию... Этот район стал громадной черной дырой, куда годами утекали деньги наших компаний. Денег, которые лично я вложил в Глейдс, хватило бы на приобретение небольшой африканской страны... Но обстановка в Глейдс с каждым годом становилась все хуже. Люди, живущие там, стали слишком бесчувственны. Двадцать лет назад они проходили мимо твоей матери, истекавшей кровью. Теперь же, они и ради своих близких ничего делать не хотят. Пять лет назад, я это понял. Людям в этом городе отчаянно нуждаются во встряске, шоковой терапии, которая заставит их взглянуть по-новому на то, что стало им уже привычным.
- "Предприятие", которому твой стрелой ушибленный приятель и его матушка попытались воспрепятствовать, принесло плоды. Люди уже никогда не станут прежними. Я жалею лишь об одном, что ты, сынок, оказался в Глейдс, когда сработало устройство...
В этот момент в ближайших кустах раздался шорох, и мужчина напрягся, потянувшись к поясу за метательным ножом. К счастью, тревога оказалась ложной, из-за дерева показался один из его людей.
- Я же просил меня не беспокоить, - недовольно бросил он подручному. - Что там у тебя?
- Окно в полицейских патрулях откроется через пятнадцать минут, - сообщил мужчина в черном костюме, тревожно озирающийся по сторонам. - Если вы хотите успеть, нам нужно поторопиться. И вам нужно сделать перевязку. Доктор Финч...
- Я знаю, что сказал доктор Финч, - раздраженно прорычал Мерлин. - Сейчас буду. Идите.
Мужчина бросил на начальника укоризненный взгляд, развернулся и пошел обратно к черному лимузину.
- Ну что ж, - пробормотал Малкольм, тяжело поднимаясь с травы, сказывалась недавняя травма. - Даже на кладбище не дадут нормально с сыном побыть. Ладно, Томми, покойся с миром. Даст Бог, я еще навещу тебя, когда приеду в Старлинг-сити в следующий раз.
Он ещё раз провел рукой по надгробию, бросил последний взгляд на могилу сына, развернулся и пошел к машине.
Прежде чем он закрыл за собой дверь лимузина, ему показалось, что внезапный порыв ветра донес до него запах гари и треск рухнувшего моста. Прямо как в тот день, когда он уезжал из этого города в первый раз..

На фикбуке каждое из этих произведений понравилось четырем людям, так что, пусть будет и здесь.

@темы: творчество

---

Библиотечные войны

Сочинилось у меня на сутках стихотворение. Сразу говорю, рождалось оно со скрипом и не везде получилось складно, но отложить его не закончив, никак не получалось.

Мы живем в очень странное время:
Книги жгут за любой на насилье намек.
Нам с тобою, мой друг, нынче выпало тяжкое бремя,
Защищать библиотеки порог.

Враг наш очень силен и стрелять он по нам не боится
Мы стреляем в ответ, не стараясь попасть по нему.
Мы защитники веры для тех, кто читать лишь стремится,
И за это мы можем попасть под огонь или в тюрьму.0

Мы не рыцари, нет, но оплот наш никак не сдается.
Книжный дом для любого открыт, мы готовы помочь.
Все мы знаем, что если наш враг до хранилищ дорвется -
Повторится та в Хино ужасная ночь.

Мы всего лишь защитники книг. Мы не боги, а люди,
Наша кровь горяча и порою, мы рубим с плеча.
На романтику мы отвлекаться не будем,
Коль смываем мы с плит кровь друзей, что ещё горяча.

Завтра двери для вас вновь откроет моя библиотека.
Вновь миры со страниц пожелтевших поманят вас в путь.
Вновь в усталых глазах библиотекарей будет луч смеха.
Мы для вас защитили её самую главную суть.

И мальчишки придут под знамена с ромашкой и книгой,
Будут долго учиться, как сладить с цензурой врагов.
Скоро время придет и на первый свой бой они выйдут,
Ведь закон библиотек никаких не приемлет оков.

@темы: творчество

---

Навеяно просмотром "Крови и хрома", а также комадой ЗФБ

Герои войной создаются,
Детишкам герои нужны,
Поспешно средь боя куются...
Но правду-то знаем все мы.

Мы вовсе не Боги Кобола,
Мы люди из плоти и крови.
У нас не простая работа
И все мы устали до боли.

Мы очень хотим отоспаться,
Детишек обнять и жену.
Но нам все приходится драться,
Чтоб им не увидеть войну.

@темы: творчество

---

Сложные отношения

Сложные отношения
Автор: Anla-shok
Фэндом: Люди Будущего.
Персонажи: Джон Янг, Джедикая Прайс, Кара
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Ангст, Фантастика
Размер: Мини, 2 страницы, 1 часть
Статус: закончен

- Что между тобой и Прайсом? - спросила Кара, когда они оба, отплевываясь повалились на пол в одном из своих временных убежищ. Пятнадцать почти непрерывных телепортаций по схеме "как Бог на душу положит" вымотают кого угодно. Но что делать, если агенты Ультра тоже умеют телепортироваться и сбить их со следа не так уж просто...
Молодой мужчина, сидевший у стены рядом с ней, задумался. Он не знал, что можно ответить на её вопрос. Как в пару слов уложить десять лет его жизни? То что делал он, и что делали с ним? Хорошее и плохое, даже мерзкое, причиной чего явно, или косвенно, являлся Джедикая Прайс.

...Джону было всего три года, когда его родного отца зарезали в пьяной драке. Он почти его не помнил, но судя по мелким оговоркам его матери, смерть Эверетта Янга была благословением. После смерти отца они с матерью много колесили по стране; Джон мог заснуть в одном городе, а проснуться в другом. Менялись города и мамины ухажеры, но единственной постоянной вещью в жизни маленького Джона была его мама, которая всегда была рядом с ним.
Все изменилось, когда Янгу исполнилось одиннадцать. Страшная авария на переезде унесла жизнь его матери, её нового мужа и ещё двух десятков людей. Самому Джону тогда удалось выжить лишь чудом. Сейчас-то он знал, что никакого чуда не было, просто выверт его необычайно рано проснувшихся способностей, но тогда он этого не понимал. Его рассказ о том, что он только что находился на сидении в автобусе, а в следующий момент уже стоял возле дерева на другой стороне рельсов, полиция списала на шок и отправила его в соцслужбу.
Весь следующий год Янг кочевал по приемным семьям. Каждый раз повторялась одна и та же ситуация: его брали, некоторое время, он жил у приемных родителей, а потом его возвращали в приют. Он нигде не мог прижиться. Тихий, постоянно что-то скрывающий подросток, не вызывал доверия у людей. А они у него - и подавно. Чтение мыслей - палка о двух концах.
Появление Джедикаи, такого мудрого и понимающего, было для Джона событием. Он принимал Янга таким, каким он был со всеми его заскоками. Впервые за его короткую жизнь Джону не приходилось думать о том, как достать себе еду или, где он будет спать следующей ночью.
Несмотря на некоторую холодность и даже жестокость, Джедикая был по-своему добр к мальчику. Он поддерживал его, когда у Джона что-то не получалось, разнимал их с Киллианом шутливые (и не очень) потасовки, ходил на родительские собрания к нему в школу, помогал с уроками.
Порой Джона пугала переменчивость Джедикаи: в один момент он мог спокойно выслушать о провале какой-либо операции, а в другой, пристрелить сотрудника из-за какой-либо мелочи. Его способность убивать с легкостью порой сильно тревожила мальчика.
В то же время, Джон помнил, как Прайс трое суток провел у его постели, когда он подхватил воспаление легких, после того, как они с ребятами провалились под лед, катаясь на коньках на озере.
Или как Джедикая распекал их с Киллианом, когда он, лет в четырнадцать, сломал ногу, прыгая с крыши здания Ультры. Точнее, он телепортировался, но не рассчитал расстояние и вышел из прыжка в двух метрах над землей.
Как Прайс отлупил их с Маккрейном, когда они вдвоем смылись на вечеринку и напились там. Он вытащил их из участка, куда их забрала полиция и пол часа выговаривал им, насколько он ими недоволен. А на следующий день, он по громкой связи поздравил их обоих с первым похмельем...
Янгу не всегда нравилось то, что с ним делали. Тесты на способности порой были... болезненными. Но он всегда доверял Прайсу и ради него был готов на многое. Тем более, что методы наставника приносили свои плоды. Когда Джедикая сообщил, что Киллиан сорвался с нарезки, Джон сам вызвался найти его, а потом, когда несколько попыток воззвать к голосу разума не увенчались успехом, он согласился пройти терапию, по проекту "Анекс".
"- Это лишь для того, чтобы уровнять шансы, сынок", - сказал Прайс, перед тем как ввести ему первую дозу убойного галлюциногенного коктейля, способного прорвать "первичный барьер".
Джон ему тогда верил. Он прошел через все круги ада, стараясь не потеряться в бесконечных дебрях галлюцинаций, оставаясь на зыбкой границе между фантазиями и реальностью.
Для того, чтобы проверить как прошел эксперимент выбрали приговоренного преступника. Джон, морально готовил себя к тому, чтобы лишить жизни другое разумное существо. Но он не предусмотрел того, что в комнате окажется ребенок. Ему предстояло убить подростка, лет шестнадцати.
...- Нет, я не могу, это же ребенок.
- ЭТО. НЕ. РЕБЕНОК! - раздельно произнес Джедикая. - Эта падаль ради наркотиков убила целую семью из пяти человек. Отца, мать и троих маленьких детей. Женщина была беременна. Ты хочешь ему сохранить жизнь?
- С-сэр... я... я не могу, сэр. - Рука с пистолетом безвольно опустилась.
- Что ж, - задумчиво произнес Прайс, - я вижу, тебе нужен стимул.
Он подошел к столу, за которым сидел тот, кого Джону предстояло убить, и положил перед ним свой пистолет.
- Убей его и можешь идти, - спокойно произнес Прайс, развернулся и вышел из комнаты.
Взгляд Джона на миг встретился с взглядом подростка, и он понял, что тот убьет его без колебаний. Едва противник потянулся к пистолету, оружие в руке Джон выстрелило.
- Молодец, сынок. Я знал, что у тебя получится, - похлопал по плечу, все ещё находящегося в прострации Джона Прайс. - Ты усвоил урок...

- Джон. Джон! - вывел его из задумчивости голос Кары.
- Что?
- Ты чего завис как виндоус? - обеспокоенно спросила Кара. - Ты уже минут пять сидишь, уставившись в одну точку. Я испугалась, что с тобой что-то случилось.
- Я просто думал над ответом на твой вопрос, - честно признался Джон. - Скажем так, у нас с ним сложные отношения.

@темы: творчество

---

Внука вперед послать...

Название: Внука вперед послать...
Автор: Anla-shok
Персонажи: Джек, упоминаются Алисия, Стивен
Рейтинг: G
Жанры: драма, ангст, фантастика
Размер: мини
Статус: закончен
Публикация на других ресурсах: спросите для начала меня, а там разберемся)
Примечания автора: тапки кидайте по делу, автор человек вспыльчивый, всего два дня как выписался из клиники для буйных)
Описание: о том, как порой приходится принимать сложные решения

Поняв, что для передачи сигнала понадобится ребенок, Джек обомлел. Что-то в нем оборвалось и рухнуло вниз.
Стивен.
"Нет. Это невозможно. Вселенная не может быть настолько несправедливой. Они же... они уже отняли у меня Янто. Они не могут... Нет".
- Этот ребенок поджарится, - с гаденькой улыбочкой говорит Декер. Конечно, он же предвкушает это зрелище. Всю жизнь он просидел по тайным кладовкам, семьи у него нет и данный кризис его не коснулся. Он может себе позволить побыть сторонним наблюдателем с попкорном.
- Нет, папа, нет, - раздается справа голос его дочери. Алисия все уже поняла, но не может поверить, что он согласится, что пожертвует своим единственным внуком.
Внезапно из глубины памяти всплывает стихотворение, которое давно, ещё во время второй мировой, он слышал от одного своего приятеля из Союза. Политические разногласия тогда отошли на второй, а то и третий план, а пилотам-истребителям и вовсе почти не было дела до разности идеологий, главное, чтобы тот, кто прикрывает твою спину, хорошо летал и метко стрелял.
Лешка, так звали его приятеля, вполне удовлетворял этим критериям.
В тот день, после очередного боя, они пошли выпить и разговорились на отвлеченные темы. Джек уже и не помнил, с чего вдруг Лешка решил почитать ему стихи какого-то их известного автора, но одно из них сейчас пришло ему в голову.
Он не помнил точного текста, только общий смысл. Там что-то говорилось про двух друзей-военных, которые служили вместе и прошли не одну бойню. У одного из них был сын, но по каким-то причинам второй принимал активное участие в воспитании парнишки, был ему практически вторым отцом. Прошло время, и друзей послали служить в разные места. Потом началась война и тот, у которого был сын - погиб, а повзрослевший мальчишка отправился служить под командование второго.
И вот, как это обычно бывает на войне (да и не на войне тоже), случился очередной швах. Немцы засели в скалах, и выкурить их оттуда было невозможно. Можно было достать артиллерией, но для точного попадания необходим человек, корректирующий огонь. Этот человек должен был находиться практически в логове фашистов. Командир вызвал своего "сына".С этого момента Джек помнил даже точную цитату:

... Идешь на такое дело,
Что трудно прийти назад.
Как командир, тебя я
Туда посылать не рад.
Но как отец... Ответь мне:
Отец я тебе иль нет?
— Отец,— сказал ему Ленька
И обнял его в ответ.
— Так вот, как отец, раз вышло
На жизнь и смерть воевать,
Отцовский мой долг и право
Сыном своим рисковать,
Раньше других я должен
Сына вперед посылать...

И парнишка пошел, хотя и ему, и его названному отцу было почти кристально ясно, что назад он скорее всего не вернется. Всю ночь старый майор, таково было звание героя стихотворения, расхаживал по землянке, не находя себе места, а когда его мальчик вышел на связь, то оказалось, что ему удалось подобраться к немцам очень близко и он практически вызвал огонь "на себя", командир был вынужден открыть огонь прямой наводкой прямо по тому месту, где находился его почти что сын.
"Вот только в стихотворении все закончилось хорошо, - пришло на ум Джеку. - Парень остался жив, хотя и покалеченный и поседел весь. О если бы в этом случае можно было отделаться лишь ранней сединой! Стивен же, с почти стопроцентной вероятностью, не переживет использования себя в роли ретранслятора. Это расплата, - подумал Джек. - Расплата за тех детей из "Холли Три", я ведь знал, что ни для чего хорошего инопланетянам наши дети понадобиться не могут. Ещё месяц после того, как их отдал, надирался до поросячьего визга, лишь бы не думать о них. Я ведь... я даже не знал их имен. Имен тех, кого правительство приговорило лишь за то, что у них не осталось никого из родных".
А они... они доверились ему. Дяде Джеку. Стивен, ведь тоже его так называет.
Сколько раз он, целуя на ночь Алисию, думал о тех детях? А о других?.. Тех, что его начальство его же руками отправляло на заклание ради всеобщего блага? Не из-за этого ли "блага" его бывший начальник и друг на пороге нового тысячелетия перестрелял всех своих подчиненных, а затем застрелился сам?
Джек тогда сделал все от него зависевшее, чтобы изменить организацию. Ему почти удалось вернуться на полторы сотни лет назад, к тому, по его нынешним меркам, мальчишке-мечтателю, которым он был после встречи с Доктором, к тому парню, что пожертвовал собой, выигрывая время для людей на Спутнике-5 и Доктора, которому нужно было время, чтобы остановить далеков.
"Время... Его всегда не хватает. Будь у меня время, я бы смог придумать что-нибудь ещё, найти альтернативу, выход".
Ну почему Форбишер вместо того, чтобы прикрывать свой зад и пытаться уничтожить его и его людей, не связался с ним? Будь у них пять дней, а не полчаса и им не пришлось бы делать этого.
- Один ребенок или миллионы... - словно бес из-за его левого плеча произносит госслужащая. И, как ни больно это осознавать, она права. Чем он будет лучше тех министров, что вчера приговорили тысячи детей лишь по тому принципу, что, по их мнению, в будущем они не принесут пользы обществу? Как и у того майора из давнего стихотворения, его долг и право послать на амбразуру свою плоть и кровь. Дочь для этого уже слишком стара, а вот внук...
Кивок даётся ему нелегко. Бог свидетель, если бы можно было, он бы отдал все свое бессмертие за то, чтобы Стивен остался жив.
Отчаянный крик дочери. Крик матери, у которой отнимают самое дорогое. И хотя она понимает, что по-иному нельзя, материнский инстинкт сильнее доводов рассудка.
"А смог бы ты так поступить с другим ребенком? Отобрал бы малыша у Гвен и Риза? Бросил бы на съедение волкам племянников Янто?"
Джек не знал.
Слезы наворачивались на его глаза, но он все равно вбивал на клавиатуре настройки для передачи несущей частоты. Проклиная все на свете, он смотрел как из носа и ушей его внука течет кровь. Как жизнь быстро покидает его тело. Как он уходит.
Когда трансляция прекратилась и Стивен осел на пол, он был уже мертв. Такой специалист по смерти как Джек Харкнесс мог опознать её в любом обличии. И отчаянные крики и зов о помощи его дочери ничего не могли с этим поделать.
- Почему? - Риторический вопрос. Они оба знают, что он не мог поступить иначе.
***
Когда все закончилось и тело Стивена упаковали в мешок для трупов, Алисия не захотела с ним говорить. Её долгий взгляд во время их случайной встречи в коридоре, куда он вышел, чтобы отдышаться и побыть один, показал насколько он ей противен.
"Эх, Лис", - подумал Джек, - "если бы ты знала, насколько я сам себе противен".
Стивен был мертв, а его жизнь продолжалась. Но, черт возьми, пройдет не один день, прежде, чем он сможет посмотреть себе прямо в глаза, без того, чтобы не захотеть начистить самому себе рожу.
В своей жизни, капитан Джек Харкнесс принял много трудных решений, последствия которых не раз приходили к нему в кошмарах, но легче от этого не было.
Но от этого взгляда и последнего взгляда Стивена ему не убежать.
Хотя, никто не запрещает попробовать это сделать.

запись создана: 04.09.2013 в 01:52

@темы: творчество, Торчвуд

---

Посвящается всем потерям капитана Джека Харкнесса

Писалось на работе на бланке-направления крови на RW, между тремя и четырьмя часами ночи

Мы ошиблись, поверив в ветер,
Ведь удачи здесь не бывает.
Даже выбор твой, прост и светел,
Но от чувства вины не спасает.

Ты отдал его, ты был прав.
Где тот Доктор, что всех спасает?
Но потери смирили нрав,
Ты не сможешь простить, ты знаешь...

Ты не мог поступить иначе,
Выбор верен, ты, вроде, свят...
Почему же ты, чуть не плача,
Шепчешь злобно: "Будь ты проклят!"?

Может, позже, смирив обиду,
Вновь в бой бросишься, без огляд,
Но сейчас, твою сверлит спину
Полный боли и страха взгляд.

@темы: творчество

---

Стихи

Решила собрать свои стихи в одном месте. Здесь, скорее всего, не все, но отыскивать остальное среди своих старых кендошных записей у меня не хватит мужества так что если кому захочется что-то потырить, придется довольствоваться тем,что есть Шутка, кому оно нужно что-то у меня тырить.

Память - очень странный компаньон

Все прошло и радость и печаль...
Видел я страны повторное рожденье.
Не сказать, что б было так уж жаль,
Но я не хотел бы видеть это превращенье.

И не по тому, что нет друзей,
Что ушли в закат, оставшись верны долгу.
Мне бы умереть тогда у врат,
И не видеть этого... Что толку.

Мы пять лет служили, но кому?
Нас тогда любили и боялись.
Сохранить пытались мы страну...
Где же мы так крупно просчитались?

Может доверяли не тому?
Сацума и Чошу побратались.
Как они смогли унять вражду?
Тут уж Сакамото постарались.

Память - очень странный компаньон...
Как же быстро взгляды изменились:
Лишь вчера мы были не при чем,
А сегоднядня все на нас вдруг ополчились.

Быстро позабыли все про то,
Как пожар в Киото мы тушили.
Да, пусть кровью, дело ведь не в том,
Что мы Икеда-ю разгромили.

Ну, конечно, не овечки мы,
Волки и останутся волками.
Да бараны вам и не нужны,
И не удалось нас сделать псами.

Память - очень странный компаньон,
Я храню: места, событья, лица...
Жить пришлось в эпоху перемен...
и пришлось мне с этим вот смириться.

***
Когда на сердце тяжесть
И камень на душе,
Когда за друга страшно
и хочется успеть.

Коня вперед ты гонишь
Усталость всю презрев,
В погоне за надеждой,
Которой гаснет свет.

"Быть может тот напишет,
О том, что он не враг.
Что следовал приказам
И верил в свой устав.

И может обойдется,
И парень добежит -
Он сквозь кордон прорвется
И им письмо вручит".

Но быстро гаснет вера,
Что обойдется все,
Ты знаешь, не успеет,
Но хочешь верить все ж.

Поэтому ты скачешь
Вперед сквозь ночь и дождь,
Отбросив к себе жалость,
И все сомненья прочь.

* * *
Ответь мне, друг,
Скажи мне, почему?
С чего решил уйти ты из отряда?
Ни слова не сказав покинуть вдруг?

Зачем ушел? Ведь я бы отпустил!
Пойми, твоей я не желаю смерти.
Ведь ты же знаешь, как мне трудно верить,
Но ты ушел и я тебя простил.

Зачем вернулся, мы ведь не искали!
Погоня лишь для вида создана.
Мальчишку мы искать тебя послали,
А что нашел, в том не его вина.

И почему, скажи во имя ками,
Не убежал, хоть помощь и была!
Неужто ты решил, что наши раздолбаи
Настолько обленились все с утра?

Ответь же, не молчи,
Зачем тебе все это?
За что себя казнишь?
Ответь мне, я прошу...

* * *
Не нужны мы стали миру
В нем другие правят бал,
Честность, искренность и силу
Он на подлость променял.

Как могли ему служили
Не жалея пламя душ,
Много жизней здесь сложили
Для чего? Не знаю уж...

Для чего, кого как брата
Я любил, послал на смерть?
И теперь пришла расплата
Закрутилась круговерть.

Пусть меня и не винил он,
Чую за собой вину,
И теперь осколком долга
Я охотно здесь умру.

Не поймут, что связан клятвой
До конца вести борьбу.
Рухнул мир кровавой жатвой.
Все друзья, я к вам иду.

* * *
До прихода в отряд
Мы все разными были.
Нас поставили в ряд
И хаори вручили.

На плечах - синева,
Ракува в треугольник
И устава слова:
Кто уйдет тот покойник.

Командиры у нас
Одного другой краше,
Не уходят в запас,
Если жизнь стала страшной.

Удалой фукучо
Нас за дело накажет,
А добряк кьекучо
Всех простит, все расскажет...

***
Ну что ж, привет, пишу тебе письмо...
Не знаю, правда, как начать страницу.
С тобой, мой друг, знакомы мы давно -
Пять лет назад пришли все вместе мы в столицу.

Пришлось нам в эти годы нелегко,
Забыли мы о том, кем раньше были.
За это время мы понять смогли -
Мечты порой заводят далеко.

Тебе пришлось куда больней, чем мне,
Вся тяжесть, боль тех мной не принятых решений
Легла на плечи силные тебе...
Ты не роптал и суд вершил без сожалений.

Ты стал вдруг строг, стараясь не отстать,
Быть командиром тем, что мне был нужен,
Свои мечты вдруг начал ты скрывать,
От тех с кем раньше был ты дружен.

Тебе сейчас придется нелегко...
С меня поторей всем вам бедет трудно
Смириться и продолжить дальше жить,
Продолжить мной проигранную битву.

Я знаю, что тебе я причиняю боль,
Но спас отряд тогда у замка Кофу,
Сейчас же мне откланяться позволь
И не суди меня за верность другу.

В тот день и час, когда получтишь ты письмо
Уже давно казнен я буду.
Я прямо здесь прощенье попрошу
Ты не горюй об этом.
- Я не буду...

***

Разговор с могилой друга

А, знаешь, ведь ты был прав,
Она оказались псами,
Покинуть решили отряд
И расплеваться с нами.

Мой друг, ты меня прости,
За то, что тебя не слушал,
За то, что свернул с пути,
Но я же хотел как лучше.

За то, что предал мечту
В угоду минутной пользе.
За то, что не ту сторону
Я занял в том давнем споре.

Ты жди нас, все будем там,
Где все, что уже не с нами.
Ведь вновь разгорелась война
И знамя макото над нами.

***
Все говорят мне, что я демон.
Быть может... Я пути не выбирал.
А методы?... И это тоже,
Но что б ещё ты делать стал?

Как удержал бы сброд, что шел в отряд?
Столицу, как бы спас ты от потравы?
Пойми, тому что сделал сам,не рад,
Но осудить меня никто не в праве.

Устав написан был не просто так,
(Ну, признаю, я с ним погорячился),
В формулировках было все, вот так и так,
И комсостав единоглассно согласился.

Да, признаю, порой я был жесток,
Дузья меня сильней врагов боялись,
Но по-иному поступить не мог,
Иначе как бы все в жывых остались...

И с Фурутакой перешел черту...
Не отрицаю, свечи были слишком.
Но времени на эту чепуху,
Я не имел и действовать был должен быстро.

А Яманами... Он-то тут причем?!
Ну да, я зря послал Окиту...
Ведь думал: "Не догонит нипочем,
Уйдет "второй", все будет шито-крыто".

Зачем же Ито отпустил тогда?
Признаться, я устал от крови,
Тем паче, с ним пошли мои друзья,
Которым не желал я боли.

Теперь же, потеряв уж всех друзей,
Сменив на китель яркое хаори,
Смотрю спокойно я в глаза людей,
В них выражение знакомое до боли.

Мальчишки эти смогут победить,
Сейчас им нянька, а не демон нужен.
Надеюсь, их сумею убедить,
И стать для них тем командиром, что им нужен.

***
Ты вспомни, мы были друзьями
В едином стояли строю,
А ныне мы стали врагами...
Где честь ты оставил свою?

Тебя я не раз и не дважды
В бою от удара спасал,
Но все ж ты подумал однажды
Приказам перечить ты стал.

Ну что же... враги мы отныне.
У каждого правда своя.
Прошу, не забудь, чем мы жили,
Плевать, что уже не друзья.

***
Как изменился командир...
С момента смерти командира,
Он стал с друзьями очень мил.
Его печаль невыразима.

Он стал добрей и строг не так,
От демона в нем мало ныне.
И все ж боиться весь отряд
Его в сто крат сильнее имя.

Он стал суровей, но ровней,
Сменив хаори на сюртук,
Но боль терзает все сильней
От мысли, что не рядом друг.

И каждый раз как Эномото
Предложит сдаться, помириться,
Он говорит: "Да я не против,
Но Кондо вряд ли согласится".

***
Я молод и считался сильным,
Но этого врага не одолеть мне,
Моя болезнь, увы неизлечима,
И мне уже косой грозится Смерть.

Дышать мне с каждым вздохом все сложней,
На каждом вдохе кровь из раны льется,
И эта кошка мне в глаза смеется,
Та кошка, что предвестницей зовется.

Но помирать сейчас я не хочу,
Я слишком молод, мне лишь двадцать пять...
Мы слишком часто все обманывали смерть,
И потому попробую опять...

И хоть катану мне в раках не удержать,
Я постараюсь волевым усильем,
И подниму свой меч в последний раз.
Ну, что уже пришла? Ну подходи же...

***
Мы были тогда очень молоды,
Когда в порт пришли корабли,
Мы были горяче головы,
А мир был прост и счастлив.

Мы были невинными, юными,
И в жизни не знали мы бед.
Ещё мы решенье не приняли
И вкус не узнали побед.

От жизни не ждали мы многого:
Стать доктором, додзё открыть...
Мечты были жизнью растоптаны,
Сегуну пошли мы служить.

Служили мы честью и верою,
И их защищали покой.
Да, только за верность и преданность
Большой заплатили ценой.

Друзей потеряли мы преданных,
И кровью умылись чужой.
В погоне за славой мгновенною,
Мы свой потеряли покой.

Но, все же все чащу мне хочется
Вернуться в те времена,
Когда этих почестей не было,
А жизнь была очень проста.
** *

Ты добр и смел, и веришь в честь,
А я?... Все лишь твой помощник.
Стать хатамото твой удел,
А я пойду с тобою вместе.

Чтоб ты свой пыл не растерял
Твоей я тенью стану,
И направлять тебя я стану,
Чтоб не остался не у дел.

Мой друг, знакомы мы давно,
С тех пор как мы мальцами были...
Я знаю, методам не рад,
Но что поделать коль иными
Не можем мы узнать путями,
Что враг задумал здесь, в столице.

И пусть пока все смотрят свысока
И на тебя, и на меня,
Все те, кто честь лишь родом мерит...
Понять не смогут никогда,
Они как мало это значит,
Когда клинок в руках блестит
И сталь уже находит цели.

Наплюй на них,
Они лишь пыль,
Помеха на дороге к цели.
И знай, в сто крат ты лучше их,
И вместе мы добьемся цели.

***
Ночной привал,
Пламя костра,
Мыслей накал,
Жизнь прошла зря.

Искры летят,
Воет огонь,
Друг мой и брат,
Сердце не тронь.

Друг с тобой рядом
Тот, что поймет,
Хоть и пристанет -
Не оторвешь.

Волк седой воет
В старой душе,
Ищет ребенка
В горящей стране.

Ищет... Ведет его
Тонкая нить.
В Предназначении
Теплится жизнь.

Ищет и знает -
Надо спешить,
Тени пророчества
Вьются над ним.

Пламя пылает,
Искры летят.
Волк завывает -
Ищет дитя.
***
Кто верит в пророчества - будет обманут,
Не верящий - будет обманут вдвойне.
Нельзя проявлять пред пророчеством слабость,
Нейтральность - лишь повод начаться войне.

Не надо пытаться поспорить с судьбою:
Бороться, сражаться, идти на пролом...
Но если уж взялся - не отступайся,
Не бойся и смело веди с нею спор.

Жестокого мира дитя право сильных
Усвоивий лежа на острых камнях,
Ты много сражался и многое видел,
От этого ль виден в глазах твоих страх?

Победе в сражении знаешь ты цену,
Ты с хаосом бился и крови хлебнул.
Ты знал пораженья, знаешь им цену,
За опыт свой дорого ты заплатил.

Узнал ты сполна и силу и слобость,
Ты дрался за жизнь и в капкан попадал.
Познал ты любовь к чародейке красивой,
И боль расставания тоже познал.

Теперь же иди и поспорь ты с судьбою!
Девчонку спаси, ту что дочкой назвал!
Ты ей обещал, что всегда будешь с нею,
Вот час исполнения клятвы настал.
***
Мысли присутствовавших на Таннеде

Вильгефорц:
Глупцы! Себя всесильными ситают,
А сами не способны ни на что!
Ну ничего! Я покажу, они узнают!
Узнают и заплатят мне за все...

Геральт:
Здесь собрались разряженные змеи.
Вот только яд, увы, не страшен мне.
А что шипят, втравить пытаясь в дело,
Ну что ж удачи, я останусь при своем.

Цири:
Как интересно! Магии здесь столько!
И новых лиц, знакомых и друзей...
И Йеннифер, подруга-чародейка,
И Геральт, он мой названный отец.

Лютик:
Как много девушек вокруг,
Их красота затмить способна звезды,
Я знаю о "гламарии", мой друг,
Но все же, удержаться невозможно.

Йеннифер:
Как он хорош и как вписался к ним,
Ну прямо франт, легко ведет беседу.
Но сразу видно - это не по нем,
Он грезит о своем нейтралитете.

Вильгефорц:
А это кто? Фигура не моя...
Возможный враг? Или союзник сильный?
Я посмотрю, смогу ли убедить,
А если что - то он простится с жизнью.

Йеннифер:
Я вижу, ты уже нашел друзей.
Ну как тебе? А, вижу, не доволен.
Что змеи, говоришь? Котел они,
Что закипает Вильгефорца волей.

Геральт:
Я не лапша для вашего супа!
Вариться здесь, я с вами не намерен!
Я здесь вообще сторонний, это да.
Так можешь передать своим соседям.

Вильгефорц:
Да он кретин? Неужто не поймет,
Что вся его нейтральность ерунда.
За звезд с небес он принимает свет,
Что отразился в зеркале пруда.

Геральт:
Что он хотел? Конечно, угрожал.
Топорно, явно требовал ответа.
Но я нейтрален, так ему сказал,
Мне свары их совсем не интересны.

Лютик:
Начался бой с внезапного удара,
Свалился страж стрелой пронзенный в грудь,
У чародеев магия пропала
И из портала эльфы вышли вдруг...

Цири:
И стали резать всех, кто подвернутся:
Разить мечами, бельтами, копьем...
Все побежали, мысля увернуться,
А я решила их прикрыть мечом.
И в первый раз использовав оружье
По назначению прямому - убивать,
Уже на век я распрощалась с детством,
Но слишком не хотелось умирать.
Когда мой первый вораг был повержен, (не знаю, насколько верно употребление этой формы слова враг, все-таки она ближе к
И, задыхаясь рухнул предо мной, белорусскому (моему родному) языку, но шибеницы, ведь тоже не по-русски)
Я быстро о него клинок отерла
И побежала, прямо на огонь...

Вильгефорц:
Нейтралитет тебе не сохранить,
Глаза раззуй, взгляни, что здесь творится!
Но все ж тебе я сохраняю жизнь.
Запомни этот день! Он вряд ли повторится.
* * *
Сожженный мост, сожженный город,
Печаль и страх в глазах друзей.
Как трудно уходить, когда ты молод,
Оставив за собой врагов-людей.

Мы с ними дралась до победы,
И верили, что победим.
Но просчитались... Силы Первых
Уж на исходе. Мы бежим.

И нашу гордость - Шаэрравед
Пришлось разрушить до камней.
Сожженный мост, горящий город,
Тоска и гнев в глазах друзей.

* * *
Дитя Неожиданность, которое ждали
Не только родители, но и другой:
Кто любит и верит, не жаждет награды,
Который всегда придет за тобой.

Бесправная жертва Предназначенья,
Никто не спросил тебя, что хочешь ты?
Все только и тянут тебя в Час Презренья,
Желают использовать в целях своих.

Ты брошена в пропасть, как в жерло вулкана,
В кипящий котел из предательств и смут.
Оставшись одна ты врагов наказала,
И всем показала: не взять на испуг!

И все же, прошу, не лишай себя чести!
Убийство врагов - не достойный, ведь, путь.
Останься собой и умерь жажду мести,
Найди в себе силы найти жизни суть.
* * *
"Здравствуй, сын мой родной,
Что родился до срока.
Что не взяла тебя -
Не суди меня строго.

Предназначен ты был
Волком стать белошкурым
И пройти по пути
Одиноком и трудном.

И друзей хороня,
На разрытых могилах,
Клятву должен был дать
И спасти дитя мира.

То что ты перенес -
Слишком страшно и сердце
Мне болело не раз -
Материнское бремя.

А простишь ли когда
Неразумную матерь,
Что предала тебя
Ради жизни собратьев,
Я не знаю, но все ж
Я тебя заклинаю -
Не суди ты меня,
Я и так ведь страдаю.

Милый мальчик ты мой,
Сохрани свое имя
Мой единственный дар,
Что тебя не покинет".

То писала она,
Еле слезы сдержала.
И исчезла опять
В белой дымке портала.
* * *
Впереди темный лес,
Позади - лишь огонь.
В нем сгорают мечты,
Мчит вперед черный конь.

Прижимаешь к себе
Ты принцессу, дитя.
Ты не друг и не брат.
Знай, она не твоя.

Хоть ты любишь её,
Но везешь на убой:
У тебя есть приказ
И ты связан судьбой.

Конь летит как стрела,
Обгоняя пожар.
Ты нарушил приказ
И принцесса ушла.

***

Кантор

Я давно разучился летать,
Мне судьбою подрезаны крылья.
Я давно разучился мечтать,
Все мечты уж рассыпались пылью.

Был я бардом, но путь потерял,
Тот что вел ро дороге меня.
Голос сели Огонь мой пропал:
Места в жизни уж нет для огня.

Стал стрелком я, сменил класс и путь,
Убивал я врагов и молчал,
Коль встречал, тех кто знал мою суть,
Тех кто прежнего меня знал.

Но теперь вновь обретши свой путь,
Не теряя свое ремесло,
Не могу я с дороги свернуть,
Хоть не знаю, а ждет ль меня кто.

***
Не говори мне о том, что не встретимся
Мы в жизни следующей обязательно.
Ведь знаешь же - мы упрямые,
Все преграды сметем старательно.

Не тверди о том, что забросить нас
Далеко может воля высшая.
Пусть бросает хоть сотни раз
Все равно тебя услышу я.

Ни века, ни границы, ни горести
Не имеют большого значения,
Те кто связан судьбою и дружбою,
И в цепочке перерождения,
Все мы вновь обязательно встретимся.

***

Краткий пересказ "Новичка"

 Альвар

Ну что за странный новый парень?
Как к нам попал он в этот час?
Не слишком он похож на ками... особенно, если учесть, что он ёкай
Он не задержится у нас.

У нас застава, глушь лесная...
И через день - тяжелый бой...
К нам присылают раздолбаев...
А мы обратно трупы шлем.

Я вновь просил о подкрепленье:
Отряд, примерно, в наших два.
Мы каждый день несем потери...
А, что начальство?.. Ерунда.

"Зачем тебя сюда послали?
Видать кому-то насолил?
Ну, что ж, иди, служи "товарищ"...
Блин, имя-то спросить забыл.

Оно в бумагах есть, наверно,
А, впрочем, что за ерунда.
Погибнет он одним из первых,
Потеря-то - не велика.

Хоть думать так, пожалуй, плохо,
От правды, впрочем, не уйдешь:
В смерть не играют понарошку,
Война ведется здесь всерьез.

"Недооценил тебя я, право,
Зачем, ты в плен за мной пошел?
Так не спасают генералов...
Имеешь план? Ну хорошо..."

Я тот поход наш не забуду,
Приснится мне ещё не раз:
Как в ночь мы шли, поверив чуду...
И у заставы мой приказ...

Тогда ты выжил, друг нежданный.
Стратег. Ну да, ведь ты такой.
Тебя пошлю за подкрепленьем.
Нарушь, пожалуй, их покой.

Что приведут тебя в цепях не ожидал я,
Чего угодно... этого - никак...
Но поселился все же бес сомнения:
"Неужто он и вправду враг?"

А потом он пропал (я почти горевал
И скучал по беседам нашим).
А потом был тот бой и вмиг как-то стал
Я на годы и годы старше.

Нет, к предательствам я привык,
Но лишь тех, кто повыше чином.
Я не ждал получить удар,
От того, кто прикрыл мне спину.

Я боялся войти в каземат...
Вы мне верите?.. Право слово...
Я не верил, что этот солдат
Превратился в того, другого.

Он молчал, ничего не сказав,
(А мне выть хотелось от боли),
И усталость в его глазах
Убивала почище пули.

Попросил трибунала лишь,
Да нормального отношенья:
"До суда мне дожить бы, слышь?
Ну, а там... Разрешим сомненья"...

Как мне быть и чему же верить,
Ведь недавно он был своим.
Хоть мы вместе пуд соли не съели,
Но вообще-то его я должник.

Уберег... Хоть хотелось ужасно
Мне порой ему по шеям дать.
За грудки его взять и встряхнуть...
Как сдержался?.. И нынче не ясно.

Суд прошел. Адъютанта лишился...
Результату был в общем-то рад.
А стратег-то ведь прав оказался,
И не важно, что все же соврал.

"Все же жаль, что остаться не можешь,
Расставаться, пожалуй, пора.
Повезет - так увидимся вскоре..."
"Перерождения так через два...

Ну, бывай", - усмехнулся вдруг парень,
Повернулся. "Ты тоже, бывай!"
А вот имя я все ж не запомнил.
Ну и кто же из нас раздолбай?..

***
- Почему ты молчишь?
Не спросил ничего...
Да, я предал тебя...
Что?.. Тебе все-равно...
Ты пойми меня, Кот,
По-иному не мог я.
Если б ты это смог -
Привело бы к несчастью...
- Успокойся, старик,
Я ведь зла не держу.
Подремать дай мне миг,
А потом я уйду.
Мне Алису вести
Через эту Страну.
Может сможем дойти...
Сделаю,что смогу.
- Делай-делай, мой друг,
Ты хранитель чудес,
Помоги ей дойти
До дворца через лес.
Подремли, мой родной,
Спи спокойно Страна.
Не хочу приводить
Я другого Кота.

***
А ведь это, наверное, трудно -
Бросить тех, кто поверил в тебя.
Тех, кто шел за тобой как бы чудно
Не швыряла их жизнь и судьба.

Тех, кто знал цену жизни, потери...
И кто вместе прошел сквозь огонь.
Кто терял в жизни все, но все ж верил
И кричал: "Он мой друг! Ты не тронь!"

Ты и сам знаешь цену потерям:
Коли друг оказался врагом,
Все равно ты остался им верен.
ты ведь был не обычным котом.

***

Коту

Ты всего лишь один из многих:
Ты уйдешь и придет другой.
Ты идешь не своей дорогой
С гордо поднятой головой.

Ты дерешься и веришь в дружбу,
И не хочешь друзей терять.
Даже если вдруг отвернутся -
Ты не станешь их убивать.

Ты сражаешься ради дела,
Хоть не веришь давно в него.
И желает сама Королева
Убиения твоего.

Верный друг, проводник ехидный,
Равный враг и соперник злой...
А котеночком был ты милым...
Оставайся самим собой.

***
Мы как все не стремимся наверх:
Небеса опротивели нам.
Мы не жаждем в интригах побед,
Не желаем прислуживать вам!

Этот мальчик - простой еретик
Представляет угрозу для вас.
В уголочке вон там он притих
И не знает - сейчас его час.

Ветер скроет той клятвы слова,
Что нас свяжет на веки веков:
"Ты не бойся, настанет пора
Мы под сакурой встретимся вновь".

***
Лепестками сакуры плачут Небеса -
Вы сгорели в пламени своего огня.
Нет на свете жалости -
Верхний мир суров.
Нету справедливости
Даже у богов.

Коль одно у**бище получило власть
Честности и совести лучше уж пропасть.
И в пылу сражения
Нижний мир не плох,
Выбирай лишения
И уйди как мог.

Лепестками сакуры плачут Небеса
Уж не повторится это никогда.
Цепь перерождения
Псу пойдет под хвост:
Трое снова встретится
Молодых богов.

***
Что ты делаешь здесь, мой потерянный мальчик?
Брошен всеми давно, ты не знаешь тепла.
Ты не помнишь ту жизнь, что дарил тебе "солнечный зайчик"...
Словно в память о нем я лишь имя тебе сберегла.

А другой, столь же смелый и юный,
Потерявший друзей и отца,
Погрузился в пучину безумья,
Которой не видно конца.

Но я верю, вы встретитесь вскоре:
Твой огонь и его темнота...
Как и встарь вы сыграете в прятки...
И оттает обоих душа.

* * *
"Не пожалей!" - прошептали губы,
А сердцу хотелось плакать.
Племянник... прости, что грубо:
Знать судьбы - такая пакость.

***
Порою трудно выбор сделать,
Точнее, выбора-то нет.
И ты в победу должен верить,
Хоть знаешь цену тех побед.

Равна она потере близких.
Друзья, враги, случайный люд...
Кого-то знал довольно близко,
Кого-то так... Но все умрут.

Кто не умрет, тот будет верить,
Что ты погиб, сбежал, ушел.
Ты шел к своей заветной цели
И вот расплаты час пришел.

Ты будешь жить, судьбой отвержен.
Не друг, не враг и не герой...
Самокопаньям не подвержен -
Настанет час - придет другой.

И вновь ты вспомнишь в час ненастья
Друзей, что прежде потерял,
Семью, которую оставил -
То счастье, что ты не узнал.

Жизнь такова, она догонит
И сын иль внук придет к тебе,
И горечь принятых решений
На плечи ляжет вновь вдвойне.

И та война опять приснится,
И тот приказ, тяжелый, твой.
Друг, не сумевший возвратиться,
И то как шел к нему домой.

Как ты сообщал родным о смерти,
(Слова слететь не рвались с губ),
Их нежелание поверить,
Пожатие холодных рук.

И вновь придется выбор сделать,
Пересмотреть всю жизнь опять.
На этот раз он будет верен -
Пусть хоть посмеет не принять!

Тогда ты сдался слишком просто.
Ушел и бросил милый лик.
Пусть выглядишь ты так как раньше,
Но все же ты уже старик.

Хоть тридцать лет уже минуло
С последней встречи. Близок срок.
Ты соберешь свои все силы
И вновь шагнешь к ней на порог.

***
Дорога в ад всегда мостится честью,
Желанием помочь, все сделать хорошо.
Приходит миг всегда кровавой мести,
И понимаешь, час расплат пришел.

Ты видел крах надежд, знал боль мечтаний,
Когда судьба растоптана в пыли.
Прошли года и результат метаний
И ваших дел уж видится вблизи.

Ты был вторым и верным свойму другу.
Он предложил - и ты пошел за ним.
Ты дал ему возможность веры в чудо...
Не сделай так - конец мог быть иным.

И вот теперь судьбой слепой отвержен,
Бредешь по жизни как давно привык.
И все же ждешь, что он войдет как прежде,
И скажет тихо: "ну, привет, старик".

***

Как сложно вновь научиться верить
Кинжал однажды достав из спины.
Ты знаешь цену всяким потерям,
И все ж боишься остаться один.

Хотя так проще, ты это знаешь,
Никто не ранит и не уйдет...
Хоть это разумом понимаешь,
Но снова нож из спины достаешь.

Метать ножи по врагам мы умеем,
Но что же делать, коль враг твой друг?
Уйти? Сбежать от заветной цели...
И тихо желать: пусть года разведут.

И все же хочется верить в чудо.
Что новый друг подойдет к тебе
И скажет тихо: я здесь побуду...
И станет вдруг тепло на душе...

***
Не легкое выпало время нам,
Тебе ли, мой друг, не знать.
Мосты сожжены, много горестей
И сторону выбирать.

Старался все делать ты правильно,
И создал, ты, страшную вещь.
Старался идти в жизни прямо ты,
А совесть? Она где-то есть.

Для многих ты стал неким символом,
Противником в жесткой борьбе.
Старался хоть всех осчастливить ты,
Проклятья несутся лишь вслед.

***

Рою Мустангу

Ты не слишком-то честен в словах,
Ну а в действиях - даже слишком.
Ты не знаешь сочувствья к врагам,
Оттого-то все так и вышло.

Ты друзьям доверять не привык,
Но за каждого глотку порвешь.
Ты - алхимик, ученый-взрывник,
От сраженья к сраженью живешь.

Научился друзей ты терять
Горечь скрыв за оскалом дельца.
Мало тех кому мог доверять,
Сколько их доживет до конца?..

***

Элмар

Наверное, это подло -
Дать слово, не думав сдержать.
На самом деле - все сложно,
Коль жизни не можешь желать.

Внезапно коль стал половиной
Того, кем ты был лишь вчера,
Сверх силы желать жизни длинной -
С семьей проводить вечера.

Себя ты считаешь не нужным,
И ищешь момент для того,
Чтоб жизни оковы натужной
Порвать и уйти в небытье.

А рядом с тобой те, кто верит,
Что это ещё не конец.
Кто радость и боль с тобой делит,
И верит в счастливый конец.

***

Амарго (Кастель Милагро)

Здесь стены застыли отвесно.
Здесь в каждом мгновении страх.
Душе для надежды нет места,
Затерянной в этих горах.

Здесь стоном пропитаны стены.
Держаться сложней с каждым днем.
По капле уходит свет веры...
Но, друг, мы ведь все же живем.

Хоть кажется, жизнь бесполезна,
И хочешь скорей умереть.
Не выйти из камеры тесной,
И ждет впереди только смерть.

Но телу так хочется выжить,
Хоть в мясо истерзана плоть.
И сердце так рвется наружу
В ответ на желанье помочь.

***

Демон

Порою мне сняться престранные сны
О том, что я воин в объятиях Тьмы.
Во взоре моем пылает пожар,
Но есть у меня удивительный Дар.

Мой дар - утешать тех, кто сбился с пути.
Помочь верный путь среди жизни найти.
Подняться с колен тем, кто духом силен
И смысл потерявшим вернуться на трон.

Помочь тем, кто верен и видит свой путь
Остаться собой и с него не свернуть.
Найти средь потерь и грязи войны
Хоть что-то, что не имеет цены.

Таков мой удел - помогать храбрецам
И трусам, порою обычным дельцам.
Но если кому-то я вправду помог -
Не зря этой жизни мотаю я срок.

***

Тецу

Всё, уходи и не спорь!
Ты ещё слишком молод,
Хоть знаешь ты боль потерь,
Знаешь ты стали холод.

Часто, не зная страха,
Вел за собой ты людей.
Нынче по нам плачет плаха,
Ты же уйди поскорей.

Молод её, чтобы спорить...
И на меня не гляди,
Может тебе это стоить
Жизни, а значит иди!

Загнаны в угол как звери,
Некуда нам отступить,
Уж впереди виден берег,
Горы стоят позади.

Только иди осторожней,
Не попади к ним в капкан.
Форму смени, с нею сложно,
Будет пройти сквозь заслон.

И не сердись, ты же знаешь,
Смерти твоей не хочу.
Я тебя много лет знаю
И словно сына люблю.

Знаешь же, нас не пощадят -
Долго солили мы им.
Может тебя и посадят,
Но уж ты точно сбежишь.

Слишком мы им насолили,
Вряд ли они нас простят.
Всё, уходи! На катану,
Помни всех наших ребят.

***

Гимн врачей-акушеров

Он ходит всегда в отличном прикиде,
Белый халат в накрахмаленном виде,
Обувь: бахилы иль просто ботинки -
Короче всегда как на модной картинке!
В кармане - часы и на бланке рецепт,
Он может быть курит, а может быть нет.
В родах помочь - это долг наш священный,
Эти ребята круты несомненно!

Он не проктолог, не офтальмолог тоже.
Он может вот так, и вот так он может!
Пока не начмед, но ему и так не плохо!
Он - врач-акушер, и все ему...

В родах помочь - не простая наука,
Сделать к/с - сложная штука!
Чуть ошибешься и Армагеддон,
В семье инвалидом ребенок рожден.
Сложный союз утомительных знаний,
Ученья, клинических испытаний,
Большая ответственность, тайна и мука,
В родах помочь - не простая наука!

Не просто врач, но ещё ученый тоже!
Не можешь зачать, доктор зачать поможет.
Не в почете, увы, но ему и так не плохо!
Он - врач-акушер, и все ему...

Роды с утра и полночи порой,
Каждый из них несомненно герой!
Отчеты, истории, роды и тайны,
Не отдохнешь! Разве только случайно.
Ну, а вокруг - как на зло, без сомненья!-
Красивые девушки у нас на лечении,
Но нам остается о них лишь мечтать -
Наша задача - родить помогать.

С утра до утра, и часто без обеда,
Врач-акушер, готов помочь вам в бедах.
Не жаждет наград - ему итак не плохо!
Он - врач-акушер, и все ему...

В Минздраве умеют ругаться матом,
Работают за зарплату
И часто им хочешь дать по башке.
А мы же, к роддому намного ближе,
Мы детям поможем выжить. И это круто вдвойне.

@темы: творчество

---

Тецу

Нашла сегодня старую тетрадку со стихами времен первой волны фанатения "Волками Мибу". В основном там старые вещи, но это стихотворение я, вроде, ещё не выкладывала.

Всё, уходи и не спорь!
Ты ещё слишком молод,
Хоть знаешь ты боль потерь,
Знаешь ты стали холод.

Часто, не зная страха,
Вел за собой ты людей.
Нынче по нам плачет плаха,
Ты же уйди поскорей.

Молод её, чтобы спорить...
И на меня не гляди,
Может тебе это стоить
Жизни, а значит иди!

Загнаны в угол как звери,
Некуда нам отступить,
Уж впереди виден берег,
Горы стоят позади.

Только иди осторожней,
Не попади к ним в капкан.
Форму смени, с нею сложно,
Будет пройти сквозь заслон.

И не сердись, ты же знаешь,
Смерти твоей не хочу.
Я тебя много лет знаю
И словно сына люблю.

Знаешь же, нас не пощадят -
Долго солили мы им.
Может тебя и посадят,
Но уж ты точно сбежишь.

Слишком мы им насолили,
Вряд ли они нас простят.
Всё, уходи! На катану,
Помни всех наших ребят.

@темы: творчество

---

Тецу

Нашла сегодня старую тетрадку со стихами времен первой волны фанатения "Волками Мибу". В основном там старые вещи, но это стихотворение я, вроде, ещё не выкладывала.

Всё, уходи и не спорь!
Ты ещё слишком молод,
Хоть знаешь ты боль потерь,
Знаешь ты стали холод.

Часто, не зная страха,
Вел за собой ты людей.
Нынче по нам плачет плаха,
Ты же уйди поскорей.

Молод её, чтобы спорить...
И на меня не гляди,
Может тебе это стоить
Жизни, а значит иди!

Загнаны в угол как звери,
Некуда нам отступить,
Уж впереди виден берег,
Горы стоят позади.

Только иди осторожней,
Не попади к ним в капкан.
Форму смени, с нею сложно,
Будет пройти сквозь заслон.

И не сердись, ты же знаешь,
Смерти твоей не хочу.
Я тебя много лет знаю
И словно сына люблю.

Знаешь же, нас не пощадят -
Долго солили мы им.
Может тебя и посадят,
Но уж ты точно сбежишь.

Слишком мы им насолили,
Вряд ли они нас простят.
Всё, уходи! На катану,
Помни всех наших ребят.

@темы: творчество

---

Ты что мемуары пишешь...

Блин, настроение испортили с самого утра. По пути на работу мне в голову пришло новое стихотворение и я пред началом смены сидя в сестринской решила его записать. Ну вот почему у людей, едва они узнают, что я что-то сочиняю, возникает нездоровое желание постебаться? Неужели мое лицо настолько необезображенно интеллектом, что вид меня с ручкой в руке вызывает у всех непреодолимое желание сказать гадость?

Я и так знаю, что я не Пушкин и не Лермонтов, да и до Ольги Громыко с Марией Семеновой мне далеко, и не нуждаюсь в дополнительных напоминаниях об этом.

И вот как объяснить коллеге, у которой уже подрастают внуки, что от постоянного повторения одна и та же дурацкая шутка более смешной не становится?

Ну нравится мне бумагу переводить и что с того? Я же не стебалась над её вязанием...

Порою мне сняться престранные сны
О том, что я воин в объятиях Тьмы.
Во взоре моем пылает пожар,
Но есть у меня удивительный Дар.

Мой дар - утешать тех, кто сбился с пути.
Помочь верный путь среди жизни найти.
Подняться с колен тем, кто духом силен
И смысл потерявшим вернуться на трон.

Помочь тем, кто верен и видит свой путь
Остаться собой и с него не свернуть.
Найти средь потерь и грязи войны
Хоть что-то, что не имеет цены.

Таков мой удел - помогать храбрецам
И трусам, порою обычным дельцам.
Но если кому-то я вправду помог -
Не зря этой жизни мотаю я срок.

@темы: творчество

---

Амарго (Кастель Милагро)

Здесь стены застыли отвесно.
Здесь в каждом мгновении страх.
Душе для надежды нет места,
Затерянной в этих горах.

Здесь стоном пропитаны стены.
Держаться сложней с каждым днем.
По капле уходит свет веры...
Но, друг, мы ведь все же живем.

Хоть кажется, жизнь бесполезна,
И хочешь скорей умереть.
Не выйти из камеры тесной,
И ждет впереди только смерть.

Но телу так хочется выжить,
Хоть в мясо истерзана плоть.
И сердце так рвется наружу
В ответ на желанье помочь.


Первой дала почитать это маме. Она оценила как "депрессивненько"

@темы: творчество

---

- Я им что, массовик-затейник?! - зло буркнул Кенрен, срывая с себя пропитанную потом майку и, вопреки обыкновению, швыряя её в дальний угол.
На совещание к богу войны его вызвали прямо со спуска. Он только и успел, что сменить порванный, грязный мундир на чистый, да смыть с лица грязь, чтобы не выглядеть совсем уж непотребно, и понесся на это сборище.
Честно говоря, он слабо понимал смысл своего нахождения в этой компании. Конечно, как тактический командир первого отряда Западной армии Небес, он входил в свиту принца Натаку, куклы-марионетки, нынешнего бога войны. Вот только его участие в военных советах с самого начала заключалось в том, что он изображал из себя предмет интерьера. Никто никогда не спрашивал его мнения по обсуждаемым вопросам, на совещаниях верховодил Литотен, а его мало интересовало чье-либо мнение, помимо своего собственного. Да и поручения для своих людей с этих советов он приносил редко - по какой-то причине, Литотен почти не привлекал первый отряд к операциям бога войны.
Привычно заняв свое место за столом, Кенрен в очередной раз приготовился скучать. Ленивым взглядом, он обвел зал и наткнулся на любопытный взгляд Натаку, который тут же сменился его обычным пустым выражением.
"А мальчишка не так уж прост", - про себя усмехнулся генерал и украдкой ему подмигнул. В глазах мальчишки отразилось удивление, но тут вошел Литотен и подросток вновь ушел в себя. Кенрен разочарованно вздохнул и стал украдкой разглядывать мальчишку.
Сидел Натаку на стуле слегка скособочившись, видимо ребра, сломанные в недавней битве, ещё не до конца срослись. "Совсем не щадят парня", - нахмурился генерал. Он прекрасно помнил в каком состоянии парой приносили мальчишку из спусков. На нем места живого не было, при том, что те, кто должен был прикрывать его спину, оставались целыми и невредимыми, как с приема у Императора. Конечно, Натаку всегда был на переднем краю, работа такая у единственного существа на Небесах, которому разрешено убивать, но вряд ли его прикрыть было намного сложнее, чем того же Тенпо, которого удержать на месте можно было разве что переломав ему ноги.
Размышляя о своем, Кенрен прослушал большую часть обсуждения нового плана, так что был весьма удивлен, когда краем уха услышал:
- ...этим займется первый отряд.
После этих слов совещание закрыли и все потянулись к выходу. Кенрен по пути в свою комнату быстро проглядел папку с планом и чуть не зарычал от ярости. Кто-то из шишек решил проверить деятельность бога войны и поучаствовать вместе с ним в спуске. Так вот, Кенрену и его людям предстояло всячески развлекать залетного гостя.
- Я им что, массовик-затейник? - в очередной раз, буркнул генерал и пошел в душ. - Ладно, натравлю на него стратега. Уж он-то точно что-нибудь придумает.

- Нашли тамаду - буркнул Тенпо, отрываясь от плана. - Я им так всех развлеку.

Больше первый отряд к приему залетных проверяющих не привлекали.

@темы: творчество, саюки

---

Элмар

Наверное, это подло -
Дать слово, не думав сдержать.
На самом деле - все сложно,
Коль жизни не можешь желать.

Внезапно коль стал половиной
Того, кем ты был лишь вчера,
Сверх силы желать жизни длинной -
С семьей проводить вечера.

Себя ты считаешь не нужным,
И ищешь момент для того,
Чтоб жизни оковы натужной
Порвать и уйти в небытье.

А рядом с тобой те, кто верит,
Что это ещё не конец.
Кто радость и боль с тобой делит,
И верит в счастливый конец.

@темы: творчество

---

Локи

@темы: видео, творчество

---

Эскадрилья "Смерть" (2)

@темы: видео, творчество

---

Ночной разговор

@темы: видео, творчество

---

Волчья сказка (2)

@темы: видео, творчество

---

Ветер

@темы: видео, творчество

---

Спина к спине

@темы: видео, творчество