Твой дом там, где ты повесил голову своего врага
Что-то меня в последнее время несколько шибануло "Стрелой". Вначале был "Рейд на Старлинг-сити", переделка многострадального "Рейда" Алькор, не знаю уже какая по счету, там, наверное, и сама автор уже сбилась со счету, а некоторое время назад меня еще сильнее шибанула в голову картина: ночь, кладбище, раненный Малкольм Мерлин, прощающийся с сыном на его могиле. На эту темку у меня написалось аж два произведения, стихотворение Монолог у могилы сына
Ну, вот и здравствуй, сынок.
Я был не лучшим отцом.
Тебе я мало помог,
Во многом был я слепцом.
Мы говорили не раз,
Но слушать я не умел,
Боясь, чтоб ты не узнал
Я слышал то, что хотел.
Я часто дверь закрывал,
Скрываясь в ворохе дел...
А ты - все ждал и все ждал,
Не зная больших потерь.
Ты вырос взрослым сынок,
Почти не зная отца.
Ты был почти одинок,
Но все же шел до конца.
Я часто думал: - "ты слаб,
Ты не достоин меня"...
Я оказался не прав,
Почти не зная тебя.
Но все ж меня ты любил,
Хоть я был резок с тобой,
И хоть тебя я не бил,
Но не был добрым с тобой.
Жаль мы не стали семьей...
Я слишком был одержим
Своею дикой мечтой...
И я тебя погубил...
Прости же, Томми, сынок,
Отца-слепца своего,
Ведь я наказан и так,
А ты был добрым всегда.
и фанфик У свежей могилы
У свежей могилы
Ночь давно уже вступила в свои права, и луна, взошедшая над городом, ярко освещала дорожки и надгробия главного кладбища Старлинг-сити. Холодный ветер качал ветви деревьев, росших между дорожками и дававшими тень посетителям, приходившим сюда днем. Мужчина неопределенного возраста, ему можно было с равной уверенностью дать и тридцать, и восемьдесят, слегка припадая на правую ногу, пробирался по одной из тропинок к относительно свежей могиле недельной давности. Одет он был в черную кожаную куртку, столь же потертую и потрепанную, как и он сам.
Вообще, свежих могил с недавних пор здесь прибавилось. До сих пор в Глейдс шел разбор завалов, доставали тела погибших, счет уже шел на сотни и это был не предел.
Наконец, мужчина достиг своей цели, остановился у одной из могил и тяжело пустился на траву перед надгробием.
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
ТОМАСА МЕРЛИНА
1985-2013
Любимого сына
- Здравствуй, сынок, - тяжело вздохнув, сказал он, проведя рукой по надгробию, словно хотел погладить человека, находящегося под ним. - Я пришел поговорить. Может, хоть сейчас ты меня выслушаешь спокойно, - с легкой усмешкой, сказал он и тут же закашлялся.
- Знаешь, Томми, а твой приятель совсем не плох в драке. Кто бы мог подумать, что этот балбес, который и пары дней не мог побыть серьезным и закончить колледж, сможет стать народным мстителем и борцом за справедливость! Эх, знал бы я о таком положительном влиянии, давно бы устроил вам обоим новый сезон передачи "Последний герой".
Он улыбнулся своим мыслям, но улыбка вышла какая-то совсем безрадостная.
- Эх, сынок, - покачал головой Малкольм. - Томми, мне столько всего хотелось тебе рассказать, объяснить... Ты не представляешь, как часто я порывался пригласить тебя к себе в кабинет и открыться тебе. Сделать так, чтобы между нами больше не было тайн...
Он замолчал, подбирая слова, чтобы высказать то, что собирался сказать еще много лет назад. Он не раз представлял себе этот разговор, вот только не думал, что душу изливать придется могильному камню.
- Знаешь, ты всегда был похож на неё, на Ребекку, свою мать. Она тоже видела в людях добро. Даже в тех, в ком этого добра и не было. Знаешь, сынок, в тот день, когда она погибла для меня словно солнце погасло... Я... я никогда не умел выражать свои чувства, но она все равно любила меня таким, какой я есть... Я ведь уехал тогда, после её смерти, именно из-за того, что не мог справиться с собой, со своими чувствами. Здесь все напоминало мне ней и... понимаешь, Томми, мне хотелось выть в голос. Я не мог быть тебе тем отцом, который тебе нужен, а потому, решил уехать. Побыть подальше отсюда. Успокоить боль, которая сжигала меня изнутри.
Месяцами я метался с места на место, пытаясь избавиться от той ноющей пустоты в груди, которая возникла на месте, где раньше была твоя мать. Чтобы унять боль потери, я пускался во все тяжкие: пил, принимал наркотики, ввязывался в драки... Сотни раз я был на волосок от гибели. Я звал смерть, но она не приходила на мой зов. Я был не в себе пока...
Он вновь задумался над тем, как объяснить сыну, пусть даже и покойному, как он стал тем, кем есть на сегодняшний день.
- Как-то вечером, я заснул... хотя, нет, я отрубился от выпивки в каком-то занюханном отеле, в деревушке без названия в месте, которого даже на карте со служебной собакой не найдешь. Проснулся я уже в Нанду-Парбат, месте, где умирают обычные люди и рождаются лучшие в мире убийцы. Это было страшное место, но именно там мне помогли вновь найти себя и цель в жизни.
Он вспомнил свое пребывание в Лиге Убийц, новых соратников, учителей, людей, на время заменивших ему семью.
- Меня буквально перебрали по винтику и собрали заново, отбросив в сторону все ненужное и содрав шелуху. Ты... ты вряд ли поймешь это... Чтобы полностью меня понять нужно пройти через это. Но мне нравилось там, нравились простые правила устава Лиги, нравились тренировки, в которых я был самим собой... Почему же я вернулся? Из-за тебя, Томми. Со временем, я начал все больше тосковать по тебе. Знаешь, у многих в Лиге есть дети, это обеспечивает преемственность поколений. Проще обучать тех, кто впитывает заветы Лиги с молоком матери, чем рыскать по свету в поисках таких вот потерянных, каким был я. Глядя на этих детей, которых тренировали с пеленок, я все чаще стал задумываться о тебе. Каким ты стал за время моего отсутствия? Помнишь ли меня?
Наверное, мои наставники в Лиге поняли, что больше пользы я им принесу в качестве Малкольма Мерлина, миллиардера и владельца транснациональной корпорации, а не аль'Сохера - Волшебника - одного из членов Лиги. Поэтому, когда я попросил, меня отпустили, взяв клятву, что я буду соблюдать заветы Лиги.
- Знаешь, Томми, - он криво усмехнулся, - когда Ра'с разрешил мне покинуть Нанду-Парбат, мне казалось, что я смогу обогнать самолет, так мне хотелось увидеть тебя. И из аэропорта я летел, как на крыльях. Лишь переступив порог особняка, я понял, насколько я изменился. Я вошел в твою комнату, ты тогда был в школе... Да, тогда вы с Оливером ещё не навострились прогуливать. Так вот, я увидел как ты жил эти годы: постеры на стенах, фигурки персонажей из комиксов, книжки... это все было настолько далеко от того, кем и чем я стал, что я сразу понял, что не смогу тебе всего рассказать. В тот момент я внезапно понял, что я стал еще меньше похож на того отца, что тебе нужен. Поэтому, я отдалился от тебя, чтобы не навредить тебе.
Я отстранился по тому, что боялся, что ты поймешь, насколько сильно я изменился. Мойра и Роберт, Квоны, остальные семьи нашего круга, их обмануть было не сложно, достаточно было просто надеть маску и они бы не обратили на это внимания. Но вот ты... Ты был ребенком, а они гораздо острее чувствуют фальшь. Тот Малкольм Мерлин, которым я был до отъезда, умер в Нанду-Парбат, а мне очень не хотелось, чтобы ты понял, что живешь в одном доме с трупом.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.
- Следующие годы мы с тобой жили в одном доме, как соседи. Я оплачивал твои счета и вытягивал из неприятностей, но при этом не был тебе настоящим отцом. Мы все больше отдалялись, ты начал повсюду шляться с этим балбесом Оливером, вместо того, чтобы заняться делом, что сильно бесило меня. Мне порой хотелось взять тебя и хорошенько высечь, чтобы мозги хоть в одном месте у тебя заработали. Я так привык видеть твои отрицательные стороны, что перестал замечать твои положительные качества. Даже та твоя поездка в Китай, в поисках следов Оливера показалась мне очередной выходкой из разряда: арендовать стадион, чтобы погонять мяч с моделями, или раскурочить новый автомобиль. Я даже не заметил, что ты всерьез поехал спасать друга.
- Томми, я так привык считать тебя слабым, ни на что не годным мальчишкой, что совсем не заметил, что ты повзрослел и стал сильнее. Не таким, как я, но определенно, в тебе была какая-то сила. И пусть не смог меня убить в тот день, когда я устроил "Предприятие", я уверен, что будь у тебя еще один шанс... ты бы не оплошал.
Он вновь задумался о чем-то.
- Сынок, ты не подумай, до идеи разрушить Глейдс я дошел отнюдь не сразу... Все мы: Квины, Квоны, десяток других семей, больше десяти лет мы делали все, чтобы Глейдс стал безопасным. Мы открывали там клиники и магазины, снабжали полицию новейшим оборудованием, пытались приструнить мафию... Этот район стал громадной черной дырой, куда годами утекали деньги наших компаний. Денег, которые лично я вложил в Глейдс, хватило бы на приобретение небольшой африканской страны... Но обстановка в Глейдс с каждым годом становилась все хуже. Люди, живущие там, стали слишком бесчувственны. Двадцать лет назад они проходили мимо твоей матери, истекавшей кровью. Теперь же, они и ради своих близких ничего делать не хотят. Пять лет назад, я это понял. Людям в этом городе отчаянно нуждаются во встряске, шоковой терапии, которая заставит их взглянуть по-новому на то, что стало им уже привычным.
- "Предприятие", которому твой стрелой ушибленный приятель и его матушка попытались воспрепятствовать, принесло плоды. Люди уже никогда не станут прежними. Я жалею лишь об одном, что ты, сынок, оказался в Глейдс, когда сработало устройство...
В этот момент в ближайших кустах раздался шорох, и мужчина напрягся, потянувшись к поясу за метательным ножом. К счастью, тревога оказалась ложной, из-за дерева показался один из его людей.
- Я же просил меня не беспокоить, - недовольно бросил он подручному. - Что там у тебя?
- Окно в полицейских патрулях откроется через пятнадцать минут, - сообщил мужчина в черном костюме, тревожно озирающийся по сторонам. - Если вы хотите успеть, нам нужно поторопиться. И вам нужно сделать перевязку. Доктор Финч...
- Я знаю, что сказал доктор Финч, - раздраженно прорычал Мерлин. - Сейчас буду. Идите.
Мужчина бросил на начальника укоризненный взгляд, развернулся и пошел обратно к черному лимузину.
- Ну что ж, - пробормотал Малкольм, тяжело поднимаясь с травы, сказывалась недавняя травма. - Даже на кладбище не дадут нормально с сыном побыть. Ладно, Томми, покойся с миром. Даст Бог, я еще навещу тебя, когда приеду в Старлинг-сити в следующий раз.
Он ещё раз провел рукой по надгробию, бросил последний взгляд на могилу сына, развернулся и пошел к машине.
Прежде чем он закрыл за собой дверь лимузина, ему показалось, что внезапный порыв ветра донес до него запах гари и треск рухнувшего моста. Прямо как в тот день, когда он уезжал из этого города в первый раз..
На фикбуке каждое из этих произведений понравилось четырем людям, так что, пусть будет и здесь.
Ну, вот и здравствуй, сынок.
Я был не лучшим отцом.
Тебе я мало помог,
Во многом был я слепцом.
Мы говорили не раз,
Но слушать я не умел,
Боясь, чтоб ты не узнал
Я слышал то, что хотел.
Я часто дверь закрывал,
Скрываясь в ворохе дел...
А ты - все ждал и все ждал,
Не зная больших потерь.
Ты вырос взрослым сынок,
Почти не зная отца.
Ты был почти одинок,
Но все же шел до конца.
Я часто думал: - "ты слаб,
Ты не достоин меня"...
Я оказался не прав,
Почти не зная тебя.
Но все ж меня ты любил,
Хоть я был резок с тобой,
И хоть тебя я не бил,
Но не был добрым с тобой.
Жаль мы не стали семьей...
Я слишком был одержим
Своею дикой мечтой...
И я тебя погубил...
Прости же, Томми, сынок,
Отца-слепца своего,
Ведь я наказан и так,
А ты был добрым всегда.
и фанфик У свежей могилы
У свежей могилы
Ночь давно уже вступила в свои права, и луна, взошедшая над городом, ярко освещала дорожки и надгробия главного кладбища Старлинг-сити. Холодный ветер качал ветви деревьев, росших между дорожками и дававшими тень посетителям, приходившим сюда днем. Мужчина неопределенного возраста, ему можно было с равной уверенностью дать и тридцать, и восемьдесят, слегка припадая на правую ногу, пробирался по одной из тропинок к относительно свежей могиле недельной давности. Одет он был в черную кожаную куртку, столь же потертую и потрепанную, как и он сам.
Вообще, свежих могил с недавних пор здесь прибавилось. До сих пор в Глейдс шел разбор завалов, доставали тела погибших, счет уже шел на сотни и это был не предел.
Наконец, мужчина достиг своей цели, остановился у одной из могил и тяжело пустился на траву перед надгробием.
СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
ТОМАСА МЕРЛИНА
1985-2013
Любимого сына
- Здравствуй, сынок, - тяжело вздохнув, сказал он, проведя рукой по надгробию, словно хотел погладить человека, находящегося под ним. - Я пришел поговорить. Может, хоть сейчас ты меня выслушаешь спокойно, - с легкой усмешкой, сказал он и тут же закашлялся.
- Знаешь, Томми, а твой приятель совсем не плох в драке. Кто бы мог подумать, что этот балбес, который и пары дней не мог побыть серьезным и закончить колледж, сможет стать народным мстителем и борцом за справедливость! Эх, знал бы я о таком положительном влиянии, давно бы устроил вам обоим новый сезон передачи "Последний герой".
Он улыбнулся своим мыслям, но улыбка вышла какая-то совсем безрадостная.
- Эх, сынок, - покачал головой Малкольм. - Томми, мне столько всего хотелось тебе рассказать, объяснить... Ты не представляешь, как часто я порывался пригласить тебя к себе в кабинет и открыться тебе. Сделать так, чтобы между нами больше не было тайн...
Он замолчал, подбирая слова, чтобы высказать то, что собирался сказать еще много лет назад. Он не раз представлял себе этот разговор, вот только не думал, что душу изливать придется могильному камню.
- Знаешь, ты всегда был похож на неё, на Ребекку, свою мать. Она тоже видела в людях добро. Даже в тех, в ком этого добра и не было. Знаешь, сынок, в тот день, когда она погибла для меня словно солнце погасло... Я... я никогда не умел выражать свои чувства, но она все равно любила меня таким, какой я есть... Я ведь уехал тогда, после её смерти, именно из-за того, что не мог справиться с собой, со своими чувствами. Здесь все напоминало мне ней и... понимаешь, Томми, мне хотелось выть в голос. Я не мог быть тебе тем отцом, который тебе нужен, а потому, решил уехать. Побыть подальше отсюда. Успокоить боль, которая сжигала меня изнутри.
Месяцами я метался с места на место, пытаясь избавиться от той ноющей пустоты в груди, которая возникла на месте, где раньше была твоя мать. Чтобы унять боль потери, я пускался во все тяжкие: пил, принимал наркотики, ввязывался в драки... Сотни раз я был на волосок от гибели. Я звал смерть, но она не приходила на мой зов. Я был не в себе пока...
Он вновь задумался над тем, как объяснить сыну, пусть даже и покойному, как он стал тем, кем есть на сегодняшний день.
- Как-то вечером, я заснул... хотя, нет, я отрубился от выпивки в каком-то занюханном отеле, в деревушке без названия в месте, которого даже на карте со служебной собакой не найдешь. Проснулся я уже в Нанду-Парбат, месте, где умирают обычные люди и рождаются лучшие в мире убийцы. Это было страшное место, но именно там мне помогли вновь найти себя и цель в жизни.
Он вспомнил свое пребывание в Лиге Убийц, новых соратников, учителей, людей, на время заменивших ему семью.
- Меня буквально перебрали по винтику и собрали заново, отбросив в сторону все ненужное и содрав шелуху. Ты... ты вряд ли поймешь это... Чтобы полностью меня понять нужно пройти через это. Но мне нравилось там, нравились простые правила устава Лиги, нравились тренировки, в которых я был самим собой... Почему же я вернулся? Из-за тебя, Томми. Со временем, я начал все больше тосковать по тебе. Знаешь, у многих в Лиге есть дети, это обеспечивает преемственность поколений. Проще обучать тех, кто впитывает заветы Лиги с молоком матери, чем рыскать по свету в поисках таких вот потерянных, каким был я. Глядя на этих детей, которых тренировали с пеленок, я все чаще стал задумываться о тебе. Каким ты стал за время моего отсутствия? Помнишь ли меня?
Наверное, мои наставники в Лиге поняли, что больше пользы я им принесу в качестве Малкольма Мерлина, миллиардера и владельца транснациональной корпорации, а не аль'Сохера - Волшебника - одного из членов Лиги. Поэтому, когда я попросил, меня отпустили, взяв клятву, что я буду соблюдать заветы Лиги.
- Знаешь, Томми, - он криво усмехнулся, - когда Ра'с разрешил мне покинуть Нанду-Парбат, мне казалось, что я смогу обогнать самолет, так мне хотелось увидеть тебя. И из аэропорта я летел, как на крыльях. Лишь переступив порог особняка, я понял, насколько я изменился. Я вошел в твою комнату, ты тогда был в школе... Да, тогда вы с Оливером ещё не навострились прогуливать. Так вот, я увидел как ты жил эти годы: постеры на стенах, фигурки персонажей из комиксов, книжки... это все было настолько далеко от того, кем и чем я стал, что я сразу понял, что не смогу тебе всего рассказать. В тот момент я внезапно понял, что я стал еще меньше похож на того отца, что тебе нужен. Поэтому, я отдалился от тебя, чтобы не навредить тебе.
Я отстранился по тому, что боялся, что ты поймешь, насколько сильно я изменился. Мойра и Роберт, Квоны, остальные семьи нашего круга, их обмануть было не сложно, достаточно было просто надеть маску и они бы не обратили на это внимания. Но вот ты... Ты был ребенком, а они гораздо острее чувствуют фальшь. Тот Малкольм Мерлин, которым я был до отъезда, умер в Нанду-Парбат, а мне очень не хотелось, чтобы ты понял, что живешь в одном доме с трупом.
Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание.
- Следующие годы мы с тобой жили в одном доме, как соседи. Я оплачивал твои счета и вытягивал из неприятностей, но при этом не был тебе настоящим отцом. Мы все больше отдалялись, ты начал повсюду шляться с этим балбесом Оливером, вместо того, чтобы заняться делом, что сильно бесило меня. Мне порой хотелось взять тебя и хорошенько высечь, чтобы мозги хоть в одном месте у тебя заработали. Я так привык видеть твои отрицательные стороны, что перестал замечать твои положительные качества. Даже та твоя поездка в Китай, в поисках следов Оливера показалась мне очередной выходкой из разряда: арендовать стадион, чтобы погонять мяч с моделями, или раскурочить новый автомобиль. Я даже не заметил, что ты всерьез поехал спасать друга.
- Томми, я так привык считать тебя слабым, ни на что не годным мальчишкой, что совсем не заметил, что ты повзрослел и стал сильнее. Не таким, как я, но определенно, в тебе была какая-то сила. И пусть не смог меня убить в тот день, когда я устроил "Предприятие", я уверен, что будь у тебя еще один шанс... ты бы не оплошал.
Он вновь задумался о чем-то.
- Сынок, ты не подумай, до идеи разрушить Глейдс я дошел отнюдь не сразу... Все мы: Квины, Квоны, десяток других семей, больше десяти лет мы делали все, чтобы Глейдс стал безопасным. Мы открывали там клиники и магазины, снабжали полицию новейшим оборудованием, пытались приструнить мафию... Этот район стал громадной черной дырой, куда годами утекали деньги наших компаний. Денег, которые лично я вложил в Глейдс, хватило бы на приобретение небольшой африканской страны... Но обстановка в Глейдс с каждым годом становилась все хуже. Люди, живущие там, стали слишком бесчувственны. Двадцать лет назад они проходили мимо твоей матери, истекавшей кровью. Теперь же, они и ради своих близких ничего делать не хотят. Пять лет назад, я это понял. Людям в этом городе отчаянно нуждаются во встряске, шоковой терапии, которая заставит их взглянуть по-новому на то, что стало им уже привычным.
- "Предприятие", которому твой стрелой ушибленный приятель и его матушка попытались воспрепятствовать, принесло плоды. Люди уже никогда не станут прежними. Я жалею лишь об одном, что ты, сынок, оказался в Глейдс, когда сработало устройство...
В этот момент в ближайших кустах раздался шорох, и мужчина напрягся, потянувшись к поясу за метательным ножом. К счастью, тревога оказалась ложной, из-за дерева показался один из его людей.
- Я же просил меня не беспокоить, - недовольно бросил он подручному. - Что там у тебя?
- Окно в полицейских патрулях откроется через пятнадцать минут, - сообщил мужчина в черном костюме, тревожно озирающийся по сторонам. - Если вы хотите успеть, нам нужно поторопиться. И вам нужно сделать перевязку. Доктор Финч...
- Я знаю, что сказал доктор Финч, - раздраженно прорычал Мерлин. - Сейчас буду. Идите.
Мужчина бросил на начальника укоризненный взгляд, развернулся и пошел обратно к черному лимузину.
- Ну что ж, - пробормотал Малкольм, тяжело поднимаясь с травы, сказывалась недавняя травма. - Даже на кладбище не дадут нормально с сыном побыть. Ладно, Томми, покойся с миром. Даст Бог, я еще навещу тебя, когда приеду в Старлинг-сити в следующий раз.
Он ещё раз провел рукой по надгробию, бросил последний взгляд на могилу сына, развернулся и пошел к машине.
Прежде чем он закрыл за собой дверь лимузина, ему показалось, что внезапный порыв ветра донес до него запах гари и треск рухнувшего моста. Прямо как в тот день, когда он уезжал из этого города в первый раз..
На фикбуке каждое из этих произведений понравилось четырем людям, так что, пусть будет и здесь.
@темы: творчество