Узнать

---

зашла на фантлаб и наткнулась на предложение поучаствовать в переводе оставшихся книг по Хонор Хоррингтон. это у них что общая рассылка такая?

---

Написала как-то стихотворение, а про кого - не помню:)

Не легкое выпало время нам,
Тебе ли, мой друг, не знать.
Мосты сожжены, много горестей
И сторону выбирать.

Старался все делать ты правильно,
И создал, ты, страшную вещь.
Старался идти в жизни прямо ты,
А совесть? Она где-то есть.

Для многих ты стал неким символом,
Противником в жесткой борьбе.
Старался хоть всех осчастливить ты,
Проклятья несутся лишь вслед.

@темы: творчество

---

Возраст и знания

Часто можно услышать фразу: "Что ты можешь знать об этом в свои..." возраст может быть различным, но суть от этого не меняется, собеседник отказывает тебе даже в возможности знать что-то только из-за того, что ты младше по возрасту (даже если сам собеседник старше всего на пару лет).

Особенно нелепо это звучит от абсолютно незнакомого человека, который знать не знает ничего о тебе и твоей жизни. Откуда ему знать, может как раз ты-то в этом и разбираешься лучше него. Если он в данном возрасте чего-то не знал - это ещё не означает, что его собеседник тоже этого не знает. (Яркий пример, беременность - есть те у кого в 40 лет первая, а есть те у кого в 16 лет уже третий ребенок)

Все люди разные. Есть люди, которые и в 40 лет сидят на шее у родителей, а есть те, кто в десять весьма самостоятельны. Соответственно и опыт у них значительно разнится.

Да, я понимаю, что сама ещё долго буду входить в категорию сопляков и малолеток, но дневник-то мой, так что я имею право высказывать личное мнение.

А хуже всего то, что обычно довод "ты сопливая малолетка" применяется в том случае, когда оппонент не может аргументированно доказать свою точку зрения и пытается "задавить авторитетом"

запись создана: 16.02.2013 в 00:31

---

Читаю "Шуттовскую роту" Асприна. Узнала много нового о соревнованиях фехтовальщиков

---

Добро,которое совершает человек. Глава 5

Глава 5
Понедельник, 3 февраля, 2155
Андория

Хравишрэн З’Зоархи спокойно стоял на холодном ветру, который непрерывно задувал в плохо освещенную ледяную пещеру. Он закрыл глаза и с силой выдыхал воздух, так что у него над головой вились струйки пара. Находясь в одном из самых холодных климатических поясов Андории, он находил прохладный ветер бодрящим и жизнеутверждающим, вызывающим приятные воспоминания простых и счастливых дней детства. Дней бывших задолго до того как безжалостные и неумолимые жизненные обстоятельства заставили его взять в руки оружие, чтобы защитить своих людей. Или вынудили похоронить его возлюбленную Талас, чья смерть от руки вероломного телларитского дипломата, - этой без-жавейной* свиньи Наарга, подумал он – даже спустя месяцы после этого было для него весьма болезненным.
«О времени», - подумал он, в то время как его замерзшие антенны опускались вниз, - «когда я был просто Шрэном».
Но он нашел, что довольно трудно испытывать настоящее, существенное удовольствие от холодного ветра, насквозь продувавшего его. С одной стороны пощипывание в его не до конца залеченной антенне, - она отросла почти на три четверти с тех пор, как Джонатан Арчер отрубил её в ритуальном поединке юшан-тор – постоянно раздражало его, как и головные боли, и головокружение из-за повреждения сенсорного органа, все ещё накатывающие время от времени. И несмотря на небольшую веселую толпу людей, которые теперь окружали его, - теплый, приветливый народ, принявший его после того как адорианские военные бесцеремонно уволили его со службы за потерю своего корабля «Кумари», и его команды, в результате внезапной атаки ромуланцев – он чувствовал изолированность, одиночество. Однако слепые аэнариане, стоявшие вокруг в помещении, освещаемом сгенерированным микроорганизмами светом, достаточно тусклым, чтобы уникальность Шрэна не бросалась в глаза; Шрэн был единственным сине-кожим представителем андориан во всем подземном городе аэнариан.
Кроме очевидных отличий в пигментации, - все почти пять тысяч аэнариан, которые жили под северными льдами Андории, были альбиносами – они мало чем отличались от сине-кожих кузенов, по крайней мере, внешне. И, как и более привычные синие андориане, аэнариане не могли воспроизводиться без участия четырех различных полов: шен, заан, чан и жен. Кроме того, у них, как и у андорианцев, были снежно-белые волосы и головные антенны, которые не только сенсорными ЕМ-приемниками, но и колебались в такт их эмоциям.
Наблюдая за ходом величественной процессии бондгруппы*, Шрэн испытал душевный подъем и подумал, что самым ярким отличием, которое отличает аэнарианина от андорианца, даже больше, чем цвет кожи, были уникальные телепатические способности альбиносов. Из-за этого аэнарианане были столь же кротки и миролюбивы, сколь соплеменники Шрэна вздорны и сварливы. Несмотря на уменьшение численности, предзнаменовавшей, по мнению Шрэна, скорое исчезновение, аэнариане жили в мире с враждебной вселенной, чего Шрэн не мог сделать, и, наверное, никогда не сможет. Он часто завидовал им, их неожиданному взгляду на вещи и мягкому спокойствию.
Но иногда его тихо бесила их непробиваемая вера в пацифизм.
И все же он не мог не задаться вопросом суждено ли андорианам или аэнарианам выжить друг без друга.
Бессознательно он начал вспоминать, Шрэн начал утро с того, что мысленно сочинил стихотворение о том, что произойдет сегодня. Или, возможно, когда-нибудь оно станет песней, положенной на грустную погребальную музыку, Шрэн вдохновленный своими собственными потерями в той же мере, что и плохо скрываемым горем Джамел от потери её брата Гареба, чья смерть тесно совпала со смертью Талас. Так или иначе, он знал, что если когда-нибудь сможет закончить его – это будет по-настоящему грустная, мрачная вещь.
«А почему бы и нет?» - подумал он. Ведь он прощался с женщиной, с которой, как он думал в своих самых смелых мечтах, он собирался построить общее будущее, создать бондгруппу для шелзреза и может даже иметь детей. Они могли даже построить будущее вместе, стать мостом через ту пропасть, которая разделяет два андоринских народа.
Джамел.
Несмотря на все уроки ментальной дисциплины, которые он приобрел за те несколько месяцев, что прожил среди аэнариан, он обнаружил, что совершенно не в состоянии держать под контролем все нарастающее в нем чувство пустоты и уныния. Он подумал, что должно быть излучает щемящий мысленный вопль, отлично телепатически слышный каждому находящемуся в помещении, несмотря на укоренившееся отвращение людей Джамел к вторжению в чужие мысли без разрешения.
«Возьми себя в руки, - подумал Шрэн, увидев как толпа уплотнилась, чтобы пропустить процессию шелзреза, в которой ярким пятном выделялась Джамел в своем снежно-белом платье, сиявшим даже в полутьме. – Просто, пожелай ей всего хорошего. Она заслуживает всё счастье, какое ты можешь вообразить и даже больше».
- Спасибо тебе, Шрэн, - сказала Джамел, останавливаясь в нескольких длинных шагах от Шрэна, её мысленный голос звучал мягко и сладко, и очевидно только для него. Это был тихий звук, напоминавший воспоминание о тонких, хрустальных колокольчиках. – И возможно ты тоже найдешь свое счастье.
Второй телепатический голос вторгся в его сознание, и Шрэн сразу понял, что это была мысленная передача для всех собравшихся.
Шрэну сразу стало ясно, что автором этого мысленного потока была одетая в белое женщина, стоявшая лицом к Джамел и трем другим членам группы шелзреза; Шрэн сразу же узнал в ней Лиссан, одного из самых уважаемых лидеров аэнариан.
- Мои дорогие друзья, - беззвучно сказала она десяткам слепых, немых и очень внимательных аэнарианских телепатов, которые широким кольцом окружали шелзрезов; пар от их общего дыхания поднимался к потолку и свивался в красивые столбы, цвета слоновой кости. – Мы собрались здесь, чтобы стать свидетелями объединение этих четырех родственных душ связями шелзреза, почетным, священным союзом, восходящим корнями к глубокой древности, установленный Юзавехом Бесконечным*, всезнающим и всемогущим создателем нашего мира. Как Юзавех начал Большое объединение, которое объединило мудрость Чаралеа, силу Жеусала, любовь Шанчен и страсть Зеризаза, чтобы образовать Первую Семью, также как сегодня мы объединяем этих четверых в шелзрез.
Шрэн позволил легкой улыбке заиграть на его губах, он узнал древние имена, которые помнил из рассказанных на ночь историй из его детства. Он с удовольствие осознав, что сходства между аэнарианцами и андорианцами простирались и на древние мифы, которые составляли основу культуры этих народов.
Внезапно Шрэн заметил, что Лиссан замолчала и наступила телепатичская тишина, её пауза была заполнена псионическим одобрительным ропотом, который шел от присутствовавших подобно волне. Шрэн подумал, что только положительная сила этих чувств давала возможность его, явно лишенному телепатических способностей мозгу, ощущать их.
Лиссан подошла к одному из двух мужчин-аэнарианцев из группы шелзрез, молодому человеку, чьё белое церемониальное одеяние мало чем отличалось от одеяния Джамел. Он выступил вперед, его молочные, слепые глаза смотрели прямо вперед, выражение лица замерло в древней церемониальной торжественности. Он был того же пола, что и Шрэн – заан – и казалось примерно одного возраста с Джамел, младше Шрэна лет на пятнадцать.
- Анизерас З’Лентар, - сказала Лиссан, - готовы ли вы стать Целым, вступить в священный союз шелзрез с чистым сердцем и душой?
Молодой человек, которого Шрэн больше знал, как Зераса, телепатически прочитал слова старинного ритуала и сделал шаг к Лиссан:
- Да, без оговорок и колебаний.
- Оналишенар ч’Соричас, - продолжила Лиссан, адресуя другому молодому мужчине из четверки, тот же вопрос. Шенар ответил также как и Зерас до него; он мягко взял руку Зераса, и его слепое лицо засияло выражением почти религиозного экстаза.
- Лахвишри ш’Ралааваж, - продолжила Лиссан, вновь задавая древний вопрос шелзреза. Вишри, бесстрастная молодая женщина, стоявшая рядом с более высокой и худой фигурой Джамел, прочла ритуальные слова, шагнула вперед и вложила свою руку в руку Шенара.
- Триджамел ж’Дхавен, - сказала Лиссан, телепатически побуждая Джамел шагнуть вперед и присоединившись к трем другим членам бондгуппы и произнести проверенные временем слова. Он надеялся, что дух её брата Гареба находился где-то неподалеку и воспринимал эту церемонию всеми доступными аэнарианцам способами.
Даже в плохо освещенном помещении Шрэн нашел мягкую красоту Джамел, внушающей более чем скромный трепет. В тот миг он пожалел, что вся аеэнарианская раса не может увидеть её такой, какой видел её он.
«Хорошенько посмотри на неё, Шрэн, - велел он сам себе, в то время как его тщательно вышколенный разум, старался как можно сильнее скрыть эту мысль, чтобы Джамел не могла его подслушать. – Ты никогда больше её не увидишь». Он попытался запомнить каждую черту её лица, несмотря на странные тени, искажавшие их в тусклом освещении пещеры.
Вскоре его память сохранила все, что он испытывал к Джамел. Его небольшой гражданский корабль, единственная реальная собственность которой он владел теперь, не получая жалования от Имперской гвардии, был заправлен, готов и припрятан в удобной выемке во льду и снегу неподалеку от этой пещеры. Как только он попрощается с Джамел и её супругами, он уйдет, чтобы поискать свое счастье в сомнительном мире межзвездной торговли.
Шрэн в тоскливом молчании наблюдал за тем, как его возлюбленная соединила свои руки с Вишри и Зерасом, закрыв плотный круг из них четверых. «Теперь шелзрез завершен», - спроецировала она свои мысли, ссылаясь на цитату, которую Шрэн приписал древнему литургическому кодексу Храма Юзавеха.
- «Когда вы целое, цел и я», - сказал Юзавех, – «итак теперь вы должны вернутся к моему наличию и занять место на моей стороне».
Лиссан подняла руки над головой, как будто призывая самого Юзавеха:
- Мои друзья, вы целое. Теперь я объявляю ваш шелзрез состоявшимся перед законом, людьми и Троном жизни Юзаве...
Когда Лиссан внезапно замолчала, рябь беспокойство пробежала по толпе, как будто коллективная мысль была радиосигналом, переданным на недоступной Шрэну частоте. Но внезапного молчания и замерших в напряжении тел стольких людей было более чем достаточно, чтобы предупредить Шрэну, что происходит, что-то неладное.
Шрэн услышал жужжание, и ему понадобилась секунда, чтобы осознать, что он слышал его ушами, а не внутри своего разума. Этот звук казался немыслимым здесь, в этом помещении, но месяцы, проведенные среди аэнарианцев, не настолько притупили его военные инстинкты, что он не узнал его.
«Луч транспортатора, - подумал он, когда последовательность материализации завершилась и звук стих, - но как он смог пробиться в эту пещеру через толстый слой льда». С трудом концентрируясь на том, чтобы не быть захваченным все нарастающим тревожным телепатическим бормотанием, он быстро повернулся вокруг, чтобы найти местоположение новоприбывших.
Яркий разряд энергетического оружия, столь же синий как андорианская кровь, прорезал воздух неподалеку, выдавая положение как минимум одного из злоумышленников. Действуя инстинктивно, Шрэн приник к ледяному полу, чтобы стать менее привлекательной мишенью и начал продвигаться вперед, постоянно ища укрытие даже, когда достиг толстой кромки пещеры в поисках позиции стрелка.
Ещё два луча прорезали холодный воздух, наполнив его резким запахом озона, в этот момент он внезапно осознал, что безоружен. Он почувствовал себя совершенно голым. «Это последний раз, когда я следую правилам, написанным пацифистами», - проклиная все, подумал он, не желая думать о том, что всякий раз случается с пацифистами, когда они встречаются с бессовестными агрессорами.
Джамел!
- Шрэн! – Она плакала от страха внутри его разума.
Он поднялся на корточки, ища группу шелзреза, но без видимых результатов из-за неразберихи, царившей вокруг. Он постарался игнорировать коллективный ужас, заполнявший его разум, также как боролся с обезумевшей толпой, которая в давке награждала его тычками и пинками.
Вскоре Шрэн освободился и сумел найти Джамел недалеко от того места, где она стояла с самого начала, несмотря на море быстро двигавшихся, возбужденных тел, которые сильно затрудняли его продвижение. Джамел держалась за руки двоих своих супругов Шенара и Вишри, они оба тоже казались парализованными ужасом. Шрэн отметил, что Зерас очевидно исчез, и удивился про себя, как можно было просто сбежать, бросив своих партнеров по шелзрезу в беде. Лиссан осталась рядом с ними, гордо выпрямившись, она, очевидно, пыталась подавить страхи своего народа и направить их к верному выходу из пещеры.
Прежде, чем Шрэн успел сквозь паникующую толпу добраться до Джамел, очередной выстрел попал Лиссан прямо в грудь, заставив её съежиться на льду, словно тряпичную куклу. Неуклюжий владелец винтовки внезапно появился в поле зрения и бросил небольшой металлический предмет на бесчувственное тело Лиссан.
Она резко исчезла в ворохе красных искр.
Вспышки оружия и траспортаторных лучей вскоре подняли уровень освещения в пещере достаточно для того, чтобы тренированный глаз Шрэна сумел достаточно четко разглядеть лицо ближайшего нападавшего. Он немедленно опознал их нефритово-зеленую кожу.
Не было никакой возможности ошибиться в этом.
Орионские работорговцы.
В данный момент невозможно было подсчитать точное число нападавших в пещере, и Шрэн знал, что обнаруженный им кусок данных имел подавляющее значение. А ещё он знал, что получение работающего оружие, в данный момент было равнозначно жизни.
Все больше лучей ударялось о стены. Все больше аэнарианцев падали, а затем исчезали в колоннах света. Шрэн быстро перемещался по пещере, считая врагов и вычисляя угол обстрела и возможные подходы. «Их восемь, - подал он, заходя в тыл одному из нападавших, осторожно присев за покрытым инеем сталагмитом, когда он шевельнулся. – Нет, девять».
Стараясь подавить чувство головокружения и тошноты, возникшее у него из-за поврежденной антенны, Шрэн прыгнул на выбранную им жертву, тяжеловесного гиганта, который был на голову выше самого высокого из андорианских солдат, которого он видел за все время службы в Имперской гвардии. Он сильно ударил в мускулистую спину пришельца и прежде, чем тот успел среагировать, обвил руками его шею.
«Готов поспорить, они не ожидали такого приема от этого сборища пацифистов», - жестоко усмехаясь, подумал Шрэн. Его несимметричные антенны извивали вперед и назад как рассерженные змеи, а он тем временем использовал каждую частичку своей силы, чтобы посильней сжать горло рослого работорговца.
Но орионец был очень силен его широкая спина и шея напомнили Шрэну древнеандорианскую колесницу. В этот момент орионец все ещё сжимавший винтовку в своих руках попытался схватить Шрэна за руки, в очевидной попытке перебросить его через свою голову. Шрэн знал, что если его противнику удастся это сделать, то борьба закончится в тот же момент в пользу зеленокожего орионца и его винтовки.
«Нелепо, - подумал Шрэн, вспомнив, что однажды сказал ему этот розовокожий землянин Джонатан Арчер, в один из тех доверительных моментов, которые они провели в капитанской столовой на Энтерпрайзе:
- Дело не в размере собаки в бою, Шрэн, - сказал Арчер, почесывая шею своего специфического земного животного. – Дело в борьбе за собаку.
Орионец словно раненный зверь крутился кругом. Шрэн висел на нем, выкрикивая андорианский боевой клич. Его ногти впились в зеленую плоть, словно крюки в твердый лёд северных пород. Через плечо орионца на миг мелькнуло лицо Джамел, её рот был перекошен в крике ужаса, а люди вокруг неё продолжали падать и исчезать.
Шрэн усилил свой захват, выкрикнул ещё один клич и склонил голову к уязвимому месту возле яремной вены. Со свирепостью хищника, он вонзил зубы в зеленую плоть. Горячая, темная кровь фонтаном брызнула из раны. Орионец рухнул на колени, потянув за собой Шрэна, а в следующий момент, над их головами просвистел очередной выстрел.
Затем Шрэн поднялся над уже холодеющим трупом гиганта, от винтовки убитого работорговца, лежащей в луже крови, растекавшейся из тела шел пар. «Юшан-тор без клинков», - подумал он, с мрачным юмором.
Военная выучка Шрэна взяла свое, и он быстро нашел укрытие, пригнувшись за ледяным столбом. Он начал стрелять, целясь по вспышкам. Он быстро свалил четырех орионцев, а среди остальных стала нарастать паника. Шрэн не мог определить, сколько именно аэнарианцев работорговцы сумели захватить своими лучами, но он заметил, что благодаря его усилиям многие аэнарианцы сумели добраться до выхода.
Была ли среди них Джамел?
Но, в данный момент, он не мог ничего сделать, чтобы узнать ответ на этот вопрос. Все он мог делать: менять позиции, целиться и стрелять. «Без-жавейные ублюдки!» – подумал он, когда тело ещё одного работорговца тяжело упало вниз и, скатившись по гладкому от мороза наклонному полу, ударилось о стену.
Шрэн начал замечать, что его целей стало также мало, как и аэнарианцев, большая часть из которых в данный момент убегала, либо была захвачена в плен. Он вновь увидел Джамел, которая храбро стояла неподалеку, очевидно помогая последним выбраться оставшимся в пещере аэнарианцам. Рядом с ней был Зерас, который очевидно все же не убежал и не был захвачен.
Шрэн усмехнулся и продолжил выискивать цели, пытаясь прикрыть Джамел. «Может быть, я успею перестрелять их до того, как они сделают что-нибудь более…»
Затем что-то резко подбросило Шрэна вверх и закрутило так, как если бы он был на небольшой луне, в которую врезался астероид. Его ноги заскользили, даже несмотря длинные шипы его специальных зимних ботинок. Все левая сторона его тела мгновенно окоченела и замерла, что не дало ему остановиться, когда он заскользил по полу к стене пещеры.
«Должно быть, пристрелялись», - немного одурело подумал, пока продолжал бесконтрольное скольжение. Все больше зарядов плавили лед рядом с ним, наполняя воздух перегретым паром и звуком крошащейся породы и трескающегося льда. Внезапно он остро осознал, что в данный момент является приоритетной целью.
Утроба темной расселины, - возможно открывшаяся из-за орудийного огня, возможно, даже, что Шрэн сам приложил руку к её созданию, - с жадностью открылась перед ним. Свободной правой рукой он попытался остановить вращение и скольжение, но только запутался в ремне орионской винтовки, которую держал, когда начал падать.
Ощущение ускоряющегося падения вдруг резко прекратилось, сменившись до боли знакомым чувством головокружения, которое сопровождало свободное падение, в орбитальных челноках, не оборудованных системами искусственной гравитации. Нервная система и инстинкт самосохранения хором завопили об опасности, и Шрэн понял, что падает в темную бездонную расселину.
Его правая рука резко взметнулась вверх, и он почувствовал, как вес резко вернулся, заставив его резко закрыть рот, из-за чего несколько зашатались. Он огляделся и в окружающем его мраке увидел, что ремень его винтовка зацепился за покрытый льдом каменный выступ. Неуклюже, из-за невозможности воспользоваться правой рукой и ногой, он схватился за ремень и изо всех сил постарался подтянуть себя к крошащемуся краю расселины.
Дюймом выше его голова поднялась над коркой старого льда, и он смог оценить высоту своего незапланированного падения. Он увидел Джамел, она все ещё спокойно стояла, помогая, Шрэн надеялся, последним оставшимся аэнарианцам, спастись от орионцев. Рядом с ней стоял Зерас, он казался настолько же парализованным страхом, насколько Джамел – хладнокровной.
Пока не съежилась под лучом оружия, подкравшегося сзади орионца. Зерас поспешил скрыться с глаз – сбежать! – даже когда двое работорговцев склонились над неподвижным телом Джамел и пометили её маячком, который позволил им транспортировать её с такой глубины.
- Нет! – крикнул Шрэн, одной рукой подтягивая себя на скрипящий уступ. Подпитываемый гневом и адреналином, он медленно начал ползти прямо к двум работорговцам, один из которых спокойно поднял оружие, изменил настройку и направил его на Шрэна.
Он не целился, прекрасно зная, что ужасающей температуры луча с лихвой хватит, чтобы отправит его в небытие.
В следующий момент уступ под Шрэном обвалился и полетел в расселину, спасая его от выстрела орионца. Луч энергии прорезал воздух над головой Шрэна, далеко минув его, но это уже не имело значения. Время замедлилось, когда он начал проваливаться в холодную тьму.
Затем пришел сильный, острый удар, и наступило забвение.
Покалывание и боль, которые он ощущал во всей левой половине тела, а также холод, шедшей от поверхности, но которой он растянулся, убедили Шрэна, что он не умер, - по крайней мере, пока. Он не знал как долго он пробыл без сознания, но возвращение чувствительности к области пораженной орионским оружием сказало ему, что достаточно, для того, чтобы его нервная система, поврежденная в свирепой перестрелке с орионцами, начала приходить в норму.
Джамел!
Он загнал поглубже свои опасения. «Думай, Шрэн, думай. Она теперь у орионцев вместе с ещё Юзавех-знает-сколькими другими. И возможно они уже несколько часов летят прочь от этой планеты на самом высоком ВАРПе и могут быть где угодно в этом секторе или за его пределами.
И этот без-жавейный трус Зерас сбежал, вместо того, чтобы остаться и защитить её».
Гнев разгорелся и Шрэн с трудом принял сидячее положение и попытался притянуть ноги к себе. Вроде ничего не сломано, но его сильно раздражало, что его колени и локти не были оснащены шипами, что было весьма неэффективно на гладком льду, на котором он лежал. Он раздраженно вздохнул и его дыхание заклубилось вокруг него как пар от перегретого ВАРП-двигателя.
«Я должен вернуться на поверхность. На свой корабль. Отыскать их след до того как он станет таким же холодным, как эта пещера».
После очередной неудачной попытки подняться, он заметил, что тьма начала отступать перед янтарным светом. Его антенны дернулись, отмечая чье-то физическое присутствие, которое он не замечал до сего момента. Позади него треснул лёд и Шрэн повернул голову на внезапный резкий звук.
Что-то ударило его в плечо, и голос внутри головы крикнул:
- Шевелись!
Поток горячих градин начал падать вокруг него, опаляя его куртку и штаны там, что соприкасался с ними. Один из этих светящихся пальцеобразных объектов угодил на руку Шрэну и тут же с криком боли был сброшен на лед.
«Ледяные черви-бурильщики», - подумал Шрэн, наблюдая за медленным дождем из этих крошечных созданий, слабо светящихся энергией, генерируемой их собственными телами. Он вспомнил, как в детстве сильно обжегся из-за этих личинок. Черви-бурильщики обеспечивали андорианцев теплом, но они также представляли угрозу любому, кто окажется прямо под ними, когда они пробиваются сквозь толщу льда.
Стук небольших горячих тел вскоре замедлился и исчез, оставив после себя только россыпь небольших слабо светящихся отверстий в полу и потолке, а свет быстро пропал, и все вновь погрузилось в мрачную тьму.
Это темнота скрыла личность того, кто только что предупредил Шрэна об опасности.
- Вы целы, коммандер Шрэн?
- Теперь просто Шрэн. И я бывал в гораздо худшем состоянии, чем сейчас.
Шрэн оперся на обожженную руку, а его спаситель помог ему подняться.
- Спасибо Юзавеху, я сумел найти вас.
«Отлично, теперь я, по крайней мере, знаю, что он не один из орионцев», - подумал Шрэн. Он оперся на своего благодетеля и попытался перенести весь свой вес на обе ноги.
- Кто вы? – решил узнать Шрэн.
- Это я, - сказал голос внутри головы. - Зерас.
Шрэн с трудом подавил презрение, поднявшееся в его душе. Его первым инстинктивным желанием было оттолкнуть этого труса от себя так далеко, как это возможно, но он удержался, так как не желал вновь кувырком полететь в холодную тьму.
- Зерас. Я думал, ты сбежал.
- Я побежал, чтобы найти вас.
- Прекрати говорить в моей голове, Зерас, - сказал Шрэн, его слова были остры как бритва. Только Джамел имела такое право.
- Прошу прощение за вторжение, - сказал Зерас, его голос казался немного хриплым, как если бы им давно не пользовались.
- Я не тот, перед кем вам стоит извиняться. Джамел была захвачена из-за того, что ты предпочел сбежать, а не остаться с ней.
Голос Зераса перешел на просящий тон, который Шрэн с трудом отличил от скулежа:
- Шенан и Вишри тоже были захвачены. Я не знал, что мне делать. Я только знал, что должен убедится, что вы сбежали и выжили.
- Я?
- Вы, коммандер. Кто-то должен что-то сделать, чтобы освободить моих бонд-супругов.
Низкое рычание вырвалось из груди Шрэна.
- Так из-за этого ты отказался защищать Джамел?
- Что я мог сделать против нападавших? Что любой из нас мог сделать? – Зерас сделал паузу, давая Шрэну время, чтобы смириться с той болью, которая несомненно звучала в его словах. – Вы же знаете, что мы аэнарианцы все убежденные пацифисты, коммандер.
Пацифисты.
Несмотря на то, что Шрэн восхищался единением с миром Джамел, он сильно сомневался, что сумеет когда-нибудь полностью воспринять эту концепцию. Иногда выбор был только сражаться или умереть. В противном случае, подонки типа орионцев станут править вселенной.
Но сейчас не время было устраивать философские диспуты или искать виноватых. Джамел была захвачена или ещё хуже. В лучшем случае она сейчас была во многих световых годах от Андории.
- Хорошо, - сказал Шрэн. – Я приму меры, и начну прямо сейчас. Для начала мне нужно оповестить службу безопасности о том, что произошло здесь, на случай, если вдруг орионцы сумели скрыть свой след по пути сюда и обратно с поверхности Андории. Возможно, военные сумеют выследить работорговцев до того, как они найдут покупателей на свои последние приобретения.
Шрэн закрыл глаза, боль и разочарование при мысли, что его милая, доверчивая Джамел будет подвергаться жестокому обращению в рабстве у иномирцев, как её брат.
- Я молюсь, чтобы так и произошло, - сказал Зерас.
Шрэн сделал пробный шаг, понимая, что будет столь же слеп, как и аэнарианец пока они не найдут выход из пещер.
- Молись о чем хочешь, - сказал Шрэн, сжимая правый кулак и игнорируя сильную боль от ожога. – Только для начала, помоги мне найти путь к моему кораблю.
- А что, если работорговцы нашли твой корабль?
Шрэн мгновение помедлил перед ответом.
- Тогда молиться буду я, Зерас.

*Zhavey (жавей) (андорск.) – термин обычно использующийся для обозначения андорианского родителя пола жен, эквивалент матери в видовой борьбе. Жавей – это тот член бондгруппы, который вынашивает ребенка и наиболее близок ему биологически. В последствии жавей занимается воспитанием и социализацией ребенка. (прим. пер. мемори бета)
*Bondgroup (андорск.) – андорианская группа из четырех разнополых индивидуумов, необходимая для зачатия ребенка. Бондгруппа состоит из четырех полов: шен, заан, чан и жен. Объединение между членами группы эквивалентно половому акту двуполых видов и носит название шелзрез (shelthreth). (прим. пер. мемори бета).
Uzaveh the Infinite – божество, которому поклоняются андорианцы. Согласно Повести о Распаде, Юзавех понял, что древний символ Зиришар (Thirishar) не является «целым», и разделил его на четыре части. Это дало начало четырем андорианским родам.

@темы: The Good That Men Do

---

Over the Hills and far away

Есть у меня идейка сделать клип на Шарповскую песню с видюхой из инаревского нового сериала по ФФ7. Почему-то при очередном прослушивании у меня они наложились друг на друга. Наверное, всему виной пейзажи.

---

ненавижу насморк. теперь ещё неделя существования в режиме неупокоенного зомби

---

У нас намечается юни-кон и я хочу туда пойти. Вследствие чего возник вопрос,если просто одеться в форму звезднофлотца, будет ли это считаться косплеем?

---

Если бы результаты теста были обработаны специалистом отдела управления персоналом в соответствующем департаменте Звездного Флота, то, без сомнения, он заключил бы, что данный тест проходил: Глава медицинской службы, лейтенант-коммандер Леонард Маккой.

Талантливый врач и не только. Исключительно добрый и щедрый человек прикрывающий эти качества легкой портьерой цинизма и раздражительности. Наделен острым умом, способен выражать свое мнение целым арсеналом средств, начиная от доброй иронии, заканчивая желчным сарказмом. Верный друг и редкий специалист в нетрадиционных медицинских коктейлях.

Пройти тест

---

спадобилась я, наконец, посмотреть ГСЧ: до начала. что тут скажешь, неплохо, хотя о десмургии они вряд ли слышали, уж больно корявые повязки на Коте. Некоторое время пыталась угадать кто из марионеток кто.

---

Уже который день меня мучает идея кросовера Саюки Гайдена и Темного Ангела. Натаку попадает в Терминал-сити и встречается с иксами...

А ещё есть вторая идея. Гайден, к Тенпо приезжает младший брат, которого назначили во вторую армию. Незадолго до того один из их общих друзей погиб на задании и мальчишка хочет выяснить, что же случилось. Он пытается спросить брата, но тот не хочет ввязываться в это дело (там явно что-то не чисто) и советует не лезть в это дело. Братья ссорятся и младший уходит, хлопнув дверью. Остыв Тенпо сожалеет о том, что не сказал брату, что и сам уже начал по-тихому производить расследование той смерти (там замешан Литотен со товарищи), но ему нужно было сохранить свою осведомленность. Он уже почти решается рассказать брату о своих подозрениях, как ему приносят "похоронку"...

Вот только вряд ли я когда-нибудь напишу все это

---

Когда-то переводила эту песню для нашего маленького уютного кружка любителей Шарпа

Песня Over the hills которую использовали в фильме не имеет ничего общего Led Zeppeln или Nightwish, это то что у них называется traditional, а у нас народная. В данном случае можно назвать солдатская... или как-то так..
Самая ранняя фиксация текста 1706 год.
1. Our 'prentice Tom may now refuse
To wipe his scoundrel Master's Shoes,
For now he's free to sing and play
Over the Hills and far away.

Наш подмастерье Том не мог отказатся
Стирать туфли его негодяя мастера
Сейчас он свободен для песен и игр
За холмами и очень далеко.

2. Over the Hills and O'er the Main,
To Flanders, Portugal and Spain,
The queen commands and we'll obey
Over the Hills and far away.
We all shall lead more happy lives
By getting rid of brats and wives
That scold and bawl both night and day –
Over the Hills and far away.

Через холмы и через Мэйн,
Во Фландрию, Португалию и Испанию,
Королева велит и мы подчиняемся.
Через холмы и очень далеко.
Мы все будем вести более счастливую жизнь,
Освободившись от негодяев и жен,
Которые ругают и орут всю ночь и день -
За холмами и очень далеко.

3. Over the Hills and O'er the Main,
To Flanders, Portugal and Spain,
The queen commands and we'll obey
Over the Hills and far away.
Courage, boys, 'tis one to ten,
But we return all gentlemen
All gentlemen as well as they,
Over the hills and far away.

Через холмы и через Мэйн,
Во Фландрию, Португалию и Испанию,
Королева велит и мы подчиняемся
Через холмы и очень далеко.
Храбрые мальчики, один к десять,
Но мы вернемся джентельменами
Все джентельмены, не хуже их,
Через холмы и очень далеко.

Добавлено (13.03.2009, 04:34)
---------------------------------------------
Версия из Шарпа представляет современную обработку специально для этого фильма сделанную фолк-певцом Джоном Тэмсом, по кусочку на каждую серию:

Что характерно, Джона Тэмса, мы тоже видели - это стрелок-браконьер Хегмэн

Припев:

За холмы и за Мэйн
Через Фландрию, Португалию и Испанию.
Король, Георг велит и мы подчиняемся
За холмы и в дальние дали.

Из Орла Шарпа и Миссии Шарпа:

Сорок шиллингов на барабане
Для тех, кто назовется добровольцем,
Чтобы записаться в список и бороться с противником сегодня
За Холмами и в дальних далях.

Из Роты Шарпа:

Сквозь дым и огонь и выстрелы и снаряды,
И к самым стенам ада,
Но мы будем стоять, и мы останемся
За холмами и в дальних далях

Из Врага Шарпа:

Теперь я могу уехать далеко из Испании
Но часть меня все еще останется здесь,
И Вы - со мной и ночь и день
И по холмам и в дальних далях.

Из Чести Шарпа и Осады Шарпа:

Барабанщики за барабанами
С цветами (знаменами), сверкающими подобно солнцу.
Одни по дороге, чтобы прибыть куда-нибудь
По холмам и в дальние дали.

Из Золота Шарпа:

Когда зло прорастать из земли,
Я не буду оставаться в стороне и опускать руки
Но буду бороться, чтобы выиграть лучший день,
За холмами и в дальних далях.

Из Битвы Шарпа:

Если мне придется упасть, чтобы больше не подняться,
Как многие товарищи сделали прежде,
Попросите трубы и барабаны играть
За холмами и в дальних далях.

Из Меча Шарпа:

Пусть короли и тираны сменяют друг друга,
Я буду стоять на том, что я знаю.
Жизнь солдат я никогда не будет противоречие.
За холмами и в дальних далях.

Из Вызова Шарпа:

Хотя короли и тираны сменяют друг друга
Жизнь солдата - все, что я знаю
Я буду жить, чтобы бороться за другой день
За холмами и в дальних далях.

А тот вариант который в клипе (тоже Тэмса):

Сорок шиллингов на барабане
Для тех, кто назовется добровольцем,
Чтобы записаться в список и бороться с противником сегодня
За Холмами и в дальних далях.

Припев:
За холмы и за Мэйн
Через Фландрию, Португалию и Испанию.
Король, Георг велит и мы подчиняемся
За холмы и в дальние дали.

Когда долг позвал меня, я должен был идти
Чтобы встретится лицом к лицу с любым врагом
Но часть меня всегда хотела уклонится
За холмами и в дальних далях

Припев.

Если мне придется упасть, чтобы больше не подняться,
Как многие товарищи сделали прежде,
Попросите трубы и барабаны играть
За холмами и в дальних далях.

Припев.

Барабанщики за барабанами
С цветами (знаменами), сверкающими подобно солнцу.
Одни по дороге, чтобы прибыть куда-нибудь
По холмам и в дальние дали.

Припев.

Главное не поленилась тогда, нашла текст. Коряво, конечно, но тогда людям понравилось

---

Мелочь, а приятно

Оказывается, я не единственная кому нравится "Стрелок Шарп". А я-то думала, что маленький, уютный фандомчик единомышленников почил в бозе со смертью юкозрвского сайта. Правда, меня слегка напрягает, что Шарпа и Уэлсли тащат в одну постель. Вот за это я и не люблю большинство фандомов

---

@темы: творчество

---

Добро, которое совершает человек. Глава 4

Глава 4
День 11, месяц Тасмиин
Дарта Сити, Ромулус

Тяжелая деревянная дверь внезапно со стуком открылась, чтобы впустить внутрь двоих сварливых неповоротливых реманских солдат. Желудок Валдора И’Кале Тр’Иррхаймена забурчал в предвкушении очередной порции редкой и скудной порции кормежки в имперской тюрьме – пока он не увидел, что охранники не принесли ни еды, ни спиртного.
- Благодарение, Эребус, - сказал Валдор, усаживаясь на край крайне неудобной каменной кровати, на которой он спал последние несколько недель. – Ожидание палача, стало довольно утомительным.
Ни одно из бледных лиц напротив Валдора не выказало даже доли заинтересованности. Ну конечно, реманцы вовсе не славились хорошим чувством юмора.
- Идите за нами, - прорычал охранник справа, его молчаливый аналог слева обнажил клыки и грубо взял Валдора за ноги и прикрепил кандалы к его ногам и рукам. Валдор поднял взгляд от защелкнутых кандалов и заметил, что оба реманца на голову выше него.
- Давайте не будем заставлять его ждать дольше, чем нужно, мои соратники, - сказал Валдор. Это было намного более предпочтительно, чем заживо гнить или помирать от голода в таком богами забытом месте как это.
Когда его провожатые вывели его из камеры и повели вперед по изогнутому, коридору из неровного камня, Валдор закрыл глаза и стал прислушиваться к цокоту форменных ботинок реманцев, в котором тонул звук шагов его собственных обернутых тряпками ступней. Концентрируясь на этих звуках, он попробовал мысленно сменить свою изодранную безразмерную тюремную робу на стандартный военный мундир, но не смог полностью сосредоточится на этой идее. Её реализация граничила с отчаянием. Неужели заключение так унизило меня, что я не могу даже представить каким я был раньше?
Валдор потерял точный счет количества недель, которые прошли с момента его ареста; не последнюю роль в этом сыграла камера, без окон, в которую его посадил Первый Консул. Избавление от необходимости возвращаться в это тесное помещение было благословением, независимо от его причины; перспектива собственной смерти вызвала у опозоренного ромуланского адмирала чувство облегчения.
Следом за этим пришло ощущение пустоты и разочарования, ибо охранники вывели его из лабиринта подземных катакомб в огромное соборо-подобное пространство дома Правительства. Валдор осознал, что его позор не закончится так скоро и легко как он позволил себе надеяться.
Если только Первый Консул Т’ Лейкха не взяла за правило отправлять в ссылку своих политических заключенных, из этой богато украшенной комнаты.
Валдор ничего не сказал, когда его грубо подвели к сребро-волосой женщине с орлиным лицом, сидевшей во внимательной, почти бдительной позе на помосте, перед которым остановились охранники. Все ещё закованный в кандалы и стоящий между двумя вооруженными реманцами Валдор остановился примерно в дюжине шагов от Первого Консула.
Чуть ближе к Первому Консулу в окружении пары хищно-глазых реманских солдат стоял другой заключенный. Валдор мигнул несколько раз, прежде, чем понял, что признал заключенного, несмотря на короткие седые волосы, отведенный взгляд и побежденное, сгорбленное положение.
«Сенатор Вракс?» - подумал Валдор, не желая испытывать судьбу заговаривая без разрешения в присутствии Первого Консула. – «Чему же я удивляюсь, я же тоже теперь заключенный», - напомнил он себе.
- Жолан’тру, адмирал, - произнесла Прервый Консул Т’Лейкха.
Жесткий смешок вырвался у Валдора помимо его воли:
- Я больше не адмирал, Первый Консул. Возможно, вы читали об этом в новостных лентах.
Т’Лейкха усмехнулась, её улыбка была подобна отполированному Клинку Чести.
- Я решила исправить эту несправедливость, Валдор. Как и большинство моих коллег в сенате, некоторые из которых имеют влияние на Претора, что я и делаю. Это значит, адмирал, что Ромуланская Звездная Империя в очередной раз нуждается в ваших услугах.
Первый Консул удовлетворенно замолчала и стала ждать его ответной реакции. Валдор не сказал ни слова, надеясь, что не показал, насколько озадачило его такое кардинальное изменение своего положения. Ремус совершил несколько оборотов вокруг материнского мира с тех пор как он и Вракс были сняты со своих постов и отправлены в тюрьму в наказание за своё открытие и поражение союзниками Земли, против которых они тайно работали. Как известно ни сенат, ни Консул не меняли свои решения с легкостью. Внезапно Валдор понял, что обстоятельства должно быть сильно изменились, с тех пор как их с Враксом посадили. «Произошло что-то ужасно неправильное», - подумал он, мельком взглянув на Вракса и задался вопросом от том, сколько же знал его бывший коллега.
Валдор кивнул в сторону сгорбленной фигуры бывшего сенатора:
- А что будет с ним?
- Ваше восстановление в чине адмирала имеет свою цену, Валдор, - сказала Т’Лейкха, тоном, которым обычно говорят с тупым слугой, который не понимает очевидных вещей. – Кто-то всё ещё должен взять на себя вину за провал проекта с вашими дронами-прототипами. Сенат поддержал мою рекомендацию, и он будет казнен за разглашение военных секретов Претора.
Несмотря на её явное презрение к несчастному мужчине, который согнулся перед ней и смотрел унылыми глазами, Валдор чувствовал только жалость к своему старому коллеге. Независимо от неудач Вракса, - независимо от разногласий, которые у них были в прошлом – Валдор знал, что Вракс заслуживает лучшего, чем это.
Валдор отвернулся от Вракса, чтобы прямо встретить острый пристальный взгляд Первого Консула:
- Его позор не может быть хуже, чем мой собственный. Я был ответственен за потерю военного дрона-прототипа от рук землян и их союзников. Вракс лишь поддержал мои собственные ошибочные меры.
Первый Консул наклонилась вперед и молча, оценивающе оглядела Вадора. Затем она улыбнулась.
- Вы не стали менее благородны после длительного заключения в нашей тюрьме, Вадор. И не менее храбры.
Валдор вернул холодную улыбку:
- У меня не осталось почти ничего, что можно было бы потерять, Первый консул. А, следовательно, мне почти нечего бояться.
Он сделал паузу, чтобы оглянуться на сломленного человека, замерев на секунду и обрадовавшись, что тюремное заключение не сказалось на нем так сильно как на Враксе. Вид его старого друга разбудил непрошенные воспоминания, которые он держал в себе десятки лет.
- Давным-давно мы с Враксом вместе служили в сенате, Первый Консул. Пока меня не изгнали из-за: «неблагоразумного вопроса».
Т’Лейкха кивнула.
- Я знаю вашу историю, Валдор. Вы и Вракс были друзьями, по крайней мере до того, как вы подвергли сомнению целесообразность доктрины неограниченного расширения Ромуланской Звездной Империи.
- И меня без сомнения казнили бы за это, если бы Вракс не вмешался и не встал на мою защиту. Он убедил Первого Консула Аратеника, который помог убедить ему Претора сохранить мне жизнь.
- И что? – спросила Т’Лейкха. Её глаза сузились как датчик, показывающий точное количество оставшегося у неё терпения.
- То, что сенат без сомнения выслушал бы вашу просьбу о помиловании для него, - сказал Валдор, глядя прямо в глаза Т’Лейкхе. – Также как и сам Претор.
Её брови начали подниматься в еле сдерживаемой ярости:
- Вы забываете своё место, Валдор. Ваше семейство не настолько могущественно, как вы, кажется, думаете.
Валдор спокойно встретил её тяжелый взгляд:
- Если бы члены моей семьи могли освободить меня из заключения, они бы конечно сделали это намного раньше, чем сейчас. Следовательно, я могу предложить, что вы сами стоите за моим освобождение, Первый Консул, из чего следует, что я вам очень нужен. Иначе, вы не стали бы менять мое «место», - он сделал жест в сторону Вракса, стараясь не нарушить зрительный контакт с Т’Лейкхой. – Итак, учитывая мою важность для вас, я с уважением прошу вас, сохранить жизнь этого человека. Ромуланской Звездной Империи однажды могут понадобиться его услуги, также как это уже случилось со мной.
Взгляд Т’Лейкхи на мгновение замер, а затем она кивнула охранникам Вракса, которые быстро вывели сгорбленного заключенного. На мгновенье, перед тем как бывшего сенатора вывели из зала, пристальный взгляд Вракса встретился с взглядом Валдора.
Валдор заметил проблеск гнева и отчаяния в когда-то остром взгляде старого друга. Он понял, что даже если его просьба о пощаде возымеет успех, она не пойдет на пользу его старому другу. «Иногда любой исход означает провал», - подумал Валдор, - «или ещё хуже, ведет к казни. Кажется, нет золотой середины».
Но теперь он мог об этом не беспокоиться. Его пустой живот бурчал настолько громко, что заставил насторожиться стоявшего рядом реманского охранника.
Вновь обратив все своё внимание на Первого Консула Т’Лейкху, Валдор сказал:
- Я требую пищу, ванну, чистую форму и связь с семьей. Затем я хочу провести брифинг и узнать обо всем, что произошло, пока я был… далеко.
Т’Лейкха кивнула:
- Всё это будет вам предоставлено. У вас будет время до завтрашнего утра, чтобы подготовить последовательный стратегический план, для предоставления военным трибунам Империи и Претору лично. – Она улыбнулась, как хищник, готовящийся к убийству. – С возвращением, адмирал Валдор.
После быстрой еды и столь же быстрого душа, а затем должным образом расправив на груди мундир, который теперь слишком свободно сидел на его груди, Валдор занял место за треугольным столом в маленьком зале, расположенном в глубине дома Правительства. Здесь и прошел брифинг, который можно назвать каким угодно, но не кратким. Одетый в форму центурион, который проводил брифинг, - молодой мужчина по имени Терикс – обладал таким огромным словарным запасом, что Валдор не мог не почувствовать себя несколько перегруженным теми событиями, которые произошли за время его отсидки.
Но он знал, что не время останавливаться на этом, ему и так многое предстоит сделать. При этом он не задумывался о смертельной опасности всего этого, он знал, что и так под колпаком у разведки претора, которая внимательно следит за любым признаком нелояльности по отношению к Империи, особенно сейчас, когда у него вновь есть доступ к высокочувствительной военной базе данных.
Вместо этого он сконцентрировался на цели, ради которой его восстановили в должности.
За время заключения Валдора, противники Империи значительно продвинулись в своих планах. Земля и её союзники были близки к подписанию договора о взаимной защите, который лучше характеризовался как постоянная конфедерация. Пять высокоразвитых, вышедших в космос миров, способных противопоставить себя Ромуланской Звездной Империи, и её непомерным амбициям к расширению, вскоре они могли объединиться в единый военный фронт, чтобы отделить свои миры от всегда расширяющихся и всегда растущих, границ Империи. И враждебный фронт мог даже иметь в этом успех и отбросить силы Империи, учитывая неподтвержденные пока данные разведки о том, что Коридан Прайм уже имеет несколько кораблей класса аваих лли вастам – ВАРП-7 – по крайней мере, в виде прототипов.
«Они смогут бить нас на нашей же территории», - думал Валдор с нарастающей тревогой, так как уже прослушал устный отчет Терикса и просмотрел множество секретных текстовых файлов, фото- и голо-изображений и графиков, которые предоставил центурион. – «Если кориданцы поделятся этой технологией с остальными мирами этой, так называемой Коалиции Планет прежде, чем Империя примет контрмеры…
Вадор не хотел заканчивать эту мысль, хотя и не мог заставить себя не представлять мысленно картину того как земные, вулканские или кориданские флаги реют на холодном ветру моря Апнех над каждым древним зданием или аркой правительственного квартала Дарты, включая величественное здание ромуланского сената. Даже без кориданской ВАРП-7-технологии, найденные в этой системе огромные запасы дилитиума могли усилить не только Землю и её союзников из Коалиции Планет, но и неотесанным существам из Клингонской империи, давно противопоставлявшим свои собственные планы экспансии ромуланским.
Откладывая на время свои апокалипсические размышления, Валдор наклонился к Териксу и спросил:
- Центурион, а что с нашими исследовательскими программами высокой ВАРП-скорости?
Стоящий между столом и настенным экраном, в данный момент демонстрировавшим карту Коалиции Планет и приблизительные границы её и Ромуланской Империи, молодой человек на секунду нахмурился, замер и опустил глаза вниз, внимательно разглядывая свои сапоги. Он явно собирался сообщить плохие новости, и явно беспокоился, что понесет за это личную ответственность.
После мгновенной заминки Терикс коротко произнес:
- Первое испытание нового двигателя было произведено сего, адмирал. На Унроте 3.
- И? – низко прорычал Валдор, намеренно показывая нетерпение; он ненавидел все это словесное хождение вокруг, да около.
- Мы получили официальное сообщение о результатах испытаний примерно четыре дэрха назад. Прототип потерпел неудачу, он взорвался. В результате перегрузки полностью уничтожены прототип и исследовательский комплекс, а ещё с Унрота 3 сдула изрядную часть атмосферы.
Унрот 3. Валдор припомнил, что это отдаленный мир, далекий от основных военных и торговых трасс Империи.
- Выжившие? – спросил Валдор.
Центурион, казалось, стал меньше ростом.
- К счастью доктор Эхрехин и несколько ключевых членов его исследовательской команды были эвакуированы незадолго до того, как пожар вышел из-под контроля.
Валдор кивнул, благодаря хоть за одну хорошую новость. После всего услышанного, катастрофа на Унроте могла быть гораздо, гораздо хуже.
- Есть возможность восстановить результаты проекта?
Легкое чувство ужаса вновь прорезало лоб Терикса:
- Новый прототип будет готов лишь через несколько кхайдоа, адмирал. Но даже если бы новый двигатель прошел все испытания и готов был завтра же пойти в массовое производство, кориданцы намного обгоняют нас. На данный момент лишь политические разногласия удерживают Коридан Прайм от того, чтобы передать свою ВАРП-технологию Земле или ещё кому-нибудь из союзников по Коалиции.
Теперь Валдор понял внезапную причину, побудившую Претора и Первого Консула освободить его и восстановить на военной службе.
Они видели в нем спасителя Империи.
Следовательно, задачей Валдора было ускорить работу Эхрехина и других ведущих ВАРП-инженеров Империи, или дать им достаточно времени, чтобы успеть поднять свою ВАРП-технологию на новый уровень. А в этом деле все средства хороши.
Валдор пристально посмотрел на сине-коричневый мир на экране, перед которым раньше стоял Терикс. Коридан Прайм несомненно был ключевой точкой в этом деле, из-за своей технологии и из-за обширных запасов дилития на своей территории, - оба этих фактора должны быть отвергнуты зарождающейся Коалицией Планет. «Центральный мир системы Коридана должен стать основной целью для любого нападения», подумал он. – «Независимо от политической роли Земли в этом союзе».
Но он также знал, что обычная военная кампания против Коридана могла иметь множество нежелательных и непредвиденных последствий для Империи. Коридан был домом почти трех миллиардов людей, чье богатое, обеспеченное ресурсами общество, несомненно будет возмущено нападением, что может привести, Валдор вынужден был это учитывать, к ответной атаке на Ромулус.
Поэтому единственным решением проблемы было начать абсолютно нетрадиционную кампанию.
- Покажите мне самые свежие донесения из офиса главного технолога Ниджила, - приказал Валдор. – Как далеко он продвинулся в своих исследованиях с замаскированным военным кораблем с момента начала моего… творческого отпуска?
Суровый взгляд Терикса стал ещё холодней:
- К сожалению это новая стелс-технология позволяет скрывать только небольшие объекты, например, мины или зонды. Пройдут десятилетия прежде, чем мы сможем скрыть таким полем корабль. Я боюсь, что задержка развития этого проекта вызвана потерей первоначально прототипа «птицы войны» с маскирующим полем, почти три фвхешна назад.
Валдор нахмурился, с холодком вспоминая взрыв, который уничтожил замаскированную «птицу войны» Претора Понтилуса, после того как чрезвычайно мощное маскирующее поле вызвало катастрофический отказ поля сдерживания антиматерии. Но он, однако, понимал, что такие потери, какими бы трагичными они ни были, все же необходимы для защиты империи.
- А что насчет дронов с телепресутствием? – спросил Валдор подавляя вздрагивание, поскольку упомянул проект, который почти разрушил его карьеру, - и жизнь – и привел к его заключению в тюрьму.
Центурион оживился. Переключив изображение на модифицированную «птицу войны» класса Т’Лисс, он сказал:
- Я рад вам сообщить, что отдел доктора Ниджила достиг значительного прогресса в этой области, адмирал. Системы телеприсутствия, использовавшиеся в более ранних прототипах были восстановлены и сильно улучшены. Фактически, несколько дронов уже готовы приступить к своим боевым обязанностям, но… - Голос молодого человека затих, и в нем вновь появилось обреченное выражение.
- Дай я угадаю. У Ниджила нет на примете ни одного аэнарианина, пилота-телепата.
Терикс несчастно кивнул:
- В настоящее время у нас нет ни одного телепата, чтобы управлять ими, адмирал.
«И почему я не удивлен?» - подумал Валдор. Он сам был свидетелем того, как Ниджил оберегал своего единственного аэнарского пилота в прошлый раз от повреждения мозга или смерти, даже когда такие крайности были, очевидно, нужны для успеха всего задание. Ниджил был одержим как ремесленник, когда дело касалось неодушевленных вещей: метала, керамики и электроники, бывших частью его творения. Но частенько бывал слишком мягок, когда для его же блага, - и для блага Империи – требовались жесткие, но необходимые жертвы среди живых, дышащих субъектов, без чего было невозможно обойтись в науке или на войне.
Валдор задумался, смог бы он добыть другого раба аэнарианина с Андории не привлекая излишнего внимания Ромуланской Звездной империи, - и не опасаясь вызвать преждевременную совместную контратаку со стороны миров Коалиции, до того как будет уверен, что ромуланские военные смогут отразить её.
«Конечно, для таких ситуаций и созданы посредники», - подумал он. Он уже знал, с кем он должен войти в контакт, чтобы получить всех необходимых ему пилотов-аэнариан. Он четко, по-военному проинструктировал Терикса относительно человека, с которым тот должен был войти в контакт и в случае успеха доложить ему через защищенный подпространственный коммуникационный канал.
Отпущенный центурион Терикс поднес правый кулак к левой стороне груди, а локоть прижал к сердцу в совершенно как по-учебнику салюте. Он ловко обернулся и вышел из комнаты, оставив Валдора наедине со своими мыслями и его даз’анофв-сен – Клинком Чести – висевшим у него на боку. Он достал его из ножен и пристально посмотрел на смертельный блеск прекрасно сбалансированного оружия в своих руках. Он надеялся, что действия, которые он намеривался предпринять, не заставят его в конечном итоге упасть на это голодное лезвие, хотя знал, что не уклонится от этого, если того потребует его честь.
Наконец, удовлетворенный тем, что было хоть каким-то подобием стратегии и тактики, которую можно предоставит Претору и его трибунам завтра утром, Валдор наконец почувствовал достаточную уединенность, чтобы войти в контакт с людьми, чье одобрение значило для него гораздо больше, чем мнение его военных или гражданских начальников.
Сдвинув бумаги и таблицы на край стола, он активировал терминал связи и подождал пока изображения его жены и детей появятся на экране.

@темы: The Good That Men Do

---

взялась читать "житие мое" Сыромятниковой. Сатал мне очень напоминает Роя Мустанга

---

Глянула свои старые клипы по "Волкам Мибу". Столько воспоминаний... Эх, как давно это было... Я тогда их столько на новогодний конкурс послала, что наверное задолбала оргов. Может и хорошо, что я тогда ничего не выиграла. Все равно же до Москвы так и не добралась.

---

Вот интересно, а при создании Тенпо, о кого автор брал прообразом? Мне всегда маршар-читатель напоминал адмирала-историка

01.02.2013 в 22:54

Пишет  Алькор:

Не моё (с).
Пишет Змей:

Исторические прототипы Яна Вэньли

Посмотрев «Легенды о героях Галактики» я обратил внимание, что Ян Вэньли едва ли не единственный персонаж с китайским именем и предположил, что это не зря и в основе его образа лежит, какой-то (или какие-то) полководцы Поднебесной Империи. На мой взгляд таковых двое.

История Яна Вэньли на службе Союза Свободных планет вплоть до отставки и ареста включительно напоминает судьбу военачальника династии Сун Юэ Фэя (1103 — 1142 гг.). Когда в 1126 году в Китай вторглись чжурчжэни, разгромившие китайскую армию, взявшие столицу Кайфын и взявшие в плен самого императора, поступившмй в армию всего за четыре года до этого Юэ Фэй был единственным, кто сумел дать отпор захватчикам и нанести им ряд поражений. Однако в правительстве возобладали капитулянты, которые прекратили помощь успешно наступающим войскам Юэ Фэя, отозвали его с фронта, арестовали и отравили в тюрьме, а с маньчжурами заключили мир, отдав им север страны.

Яна Вэньли вытащила из тюрьмы любимая жена, и он стал действовать против имперцев на свой страх и риск. Здесь его биография удивительно похожа на жизнь китайского пирата, полководца и политика Чжэнь Чэнгуна, известного среди европейцев под именем Коксинга (1624 — 1662 гг.) и прославившийся борьбой против снова вторгшихся в Китай чжурчжэней, именующих себя маньчжурами. Ослабленная гражданской войной империя Мин пала, но даже после захвата почти всей ее континентальной территории Чжэнь Чэнгун не сдался. Выбив с острова Тайвань (как Ян Вэньли из Изерлона) лояльных маньчжурам голландцев он превратил его в свою базу и успешно совершал рейды на континент. Китай не освободил, но остров удержал, и после смерти Коксинги от малярии Тайвань возглавил (как Юлиан Минц) его сын Чжэн Цзин, также воевавший со старыми врагами (Юлиан обещал бороться за демократию) и лишь после его смерти остров в 1683 году был присоединен к Китаю.

Чжэнь Чэнгуна японца по матери, хорошо знали в Японии, где он провел первые семь лет жизни. Самый знаменитый японский драматург той эпохи Тикамацу Мондзаэмон в 1715 году написал пьесу «Битвы Коксинги», пользующуюся большим успехом. Танака человек очень эрудированный. Об этом говорят многочисленные исторические отсылки в «Легендах» к таким персонажам как Александр Македонский (явный прототип Райнхарда), Карл XII и Сен-Жюст, использование для «русских» персонажей явно осмысленных и вызывающих нужные ассоциации фамилий Конев и Маринеско, кадр где участники Липпштадского заговора стоят в позах героев картины Давида «Клятва в зале для игры в мяч» (http://prokhozhyj.livejournal.com/817907.html) и др. Он не может не знать, кто такой Чжэнь Чэнгун, да и Юэ Фэй наверняка ему известен.

---

смотрю покемонов. вспоминаю детство